Катерина Молния - Глазопял

«Черт с ними, с этими стаканами», – думала она. Теплая, приятная волна деликатного ухаживания Михаила захлестнула ее с головой. Воплотить в жизнь заранее продуманный сценарий трезвой ей не хватало ни смелости, ни актерского мастерства.

«Бокалы, ха», – Софья вспомнила, как недавно хлестала пакетированное вино, сидя на пеньках около бабкиного дома со своим одноклассником, и каким безобразием это все закончилось. Решила, что так больше напиваться никогда не будет, посмотрела в зеркало на свое пылающее лицо и удовлетворенно улыбнулась. Затем достала губную помаду настолько ярко-красного цвета, что, увидев ее в темной аллее, маньяк испугался бы и убежал. Разделась до белья, посмотрела вниз на белые ноги, которые вытерпели сегодня утром ужаснейшую процедуру под сладким названием шугаринг, набрала воздуха по самую макушку, зачем-то перекрестилась и вышла, замотавшись в большое синее полотенце, заботливо оставленное Мишей в ванной.

Увидев ее полуголую в коридоре, Михаил оторопел. Волшебство, которое он несколько десятков раз себе воображал, должно было вот-вот исполниться. Он припал губами к ее ярко накрашенным губам и, перемазавшись липкой, горьковатой на вкус консистенцией, подхватил Софью на руки и понес в спальню.

Пока все шло по плану Софочки.

Михаил положил ее на кровать, дрожащими руками начал расстегивать рубашку. Софья краем глаза смотрела на него, даже не пытаясь скрыть любопытство, но когда уже его рука пробралась к ней под полотенце и жадно шарила по животу, а он сам уже был на грани, она вдруг шумно вздохнула, издав громкий и хриплый звук, и резко отстранилась от него.

– Что, что случилось? – Миша испугался и резко отдернул руку.

– Не могу, грех это, – вскрикнула Софа, театрально накрывшись подушкой.

– Ка-какой грех?

– Грех этим до замужества заниматься, ой как хочется, но грех. Невинность свою для мужа храню. Мать наказала, – Софа почти что плакала, при этом невзначай поглаживая ту часть Михаила, которая и должна была и привести к этому греху.

– Невинность? Ты что… – Михаил запнулся, проглатывая это не самое подходящее к такой ситуации слово. – Девственница? – наконец подобрал он.

– Да, – Софочка бурно зарыдала, при этом учащая движение рукой… Внезапно остановилась, села на кровати. – Нет, не могу.

Миша недоумевал. Его правый глаз задергался. Он пожалел о том, что снял очки, и так зажмурился, что длинные светлые ресницы едва стали видны из-под складок век, а внезапно осенившая его мысль, родившаяся непонятно в какой из двух голов, выскользнула наружу, пробежалась по его мужскому достоинству, которое дернулось и радостно ее поддержало.

Странный всхлип любимой девушки напомнил ему один случай из детства.

Кудрявая Любочка – девчонка из общего с Мишей 3 «Г» класса – крутилась на карусели возле его дома. Мишка с ребятами на той же площадке на лавочке лузгал семечки и неотрывно на нее смотрел. Она нравилась ему уже давным-давно, целый год. И вот тот особый момент настал. Как будто в забытьи, он вдруг встал и направился к ней с твердым намерением пригласить погулять. Кое-как, сбивчиво рассказав ей о своем желании, проклиная свой предательски дергающийся от волнения глаз, пригласил на прогулку. Любочка расхохоталась, дерзко на него взглянула и произнесла:

– Покрути меня на карусельке, пойду с тобой гулять.

Она явно знала, о чем просит. Раскручивать девчонку на карусели в Мишкиной пацанской компании третьеклассников считалось унизительным занятием. Он оглянулся на ребят. Красное лицо Петьки уже расплылось в ехидной улыбке, Димон почесывал выгоревшие за лето волосы и хитро щурил и без того узкие карие глаза, а лучший друг Ванька смотрел сквозь толстые стекла очков грустно-грустно, будто уже сожалея о потерянном друге.

– Вот еще, обойдешься, – бросил Мишка Любочке, чьи кучеряшки еще долго снились ему в пылких снах.

Мужскую честь он не уронил. Любочка скоро переехала в другой город, оставив после себя облупившуюся карусель, где вскоре мальчишки безжалостно раскручивали девочек, позабыв, что пару месяцев назад это у них считалось непристойным занятием.

Кучерявая Любочка промелькнула, как картинка в калейдоскопе, и Михаил вернулся к ситуации, которая снова заставила дергаться его глаз столько лет спустя.

Мысль, рассыпавшаяся на миллион эмоциональных фрагментов, в следующую секунду облачилась в слова, которые мечтают услышать все девочки мира:

– Софочка, выходи за меня, – почти выкрикнул Михаил.