Юлия Набокова: Маша и мажор

Диктор переходит к другим новостям, а я быстро выключаю телевизор и бегу на собеседование. Опаздывать нельзя. Мне позарез нужна эта работа. Ведь у меня нет отца-олигарха, который решит все мои проблемы и оплатит любые счета.

– Денис, ты окончательно слетел с катушек? – Отец бушует, нависая над кухонным столом, а я сижу, опустив глаза. Виноват. Заслужил. – Второй раз за сутки в новостях – это слишком даже для тебя!

Ну, допустим, сегодня за рулем была Доминика, а я вообще ни при чем. Но я молчу, ведь мне еще предстоит сообщить отцу новость о женитьбе. Не стоит настраивать его против невесты.

– Ну что ты молчишь? – Он отодвигает стул и садится напротив, сверля меня тяжелым взглядом. – Я вообще с тобой разговариваю.

– Ты прав, папа, – смиренно отвечаю я.

В зеленых глазах отцах – проблеск удивления. Еще бы, ведь раньше я никогда не соглашался с ним, только дерзил и спорил.

– Я весь день думал над нашим утренним разговором, – продолжаю я с самым серьезным видом. – Я вел себя как мальчишка, но пора взяться за ум.

– Неужели? – недоверчиво спрашивает отец. – И что же ты намерен предпринять?

– Я уже предпринял. Я сделал предложение Доминике.

Отец непонимающе смотрит на меня.

– Я хочу на ней жениться.

Отец по-прежнему молчит. Я начинаю нервничать и совершаю ошибку – спрашиваю:

– Ты рад?

– Что за дурацкая шутка? – Отец морщится. – Я почти поверил, что ты решил взяться за ум.

– И ничего не шутка. Я люблю Доминику, мы хотим пожениться.

– Сперва закончи вуз.

– Тебе учеба в вузе не помешала жениться на маме!

Отец осекается и спрашивает:

– Эта девушка что, беременна?

– Доминика? Нет! – Сама мысль о том, чтобы жениться по залету, меня оскорбляет. Хотя у моих родителей был именно такой брак. Только они друг друга любили страстно. – У нас все по любви, – быстро добавляю я, чтобы умаслить отца.

– Слава богу, – с облегчением выдыхает он. – Отцом тебе становиться рано.

– Мне девятнадцать. Тебе было столько же, когда я родился, – из упрямства возражаю я. Не то, чтобы я мечтал скорее стать отцом орущего младенца и менять памперсы. Но бесит, когда мне запрещают!

– Я учился на заочном и работал на двух работах, чтобы обеспечить семью, – напоминает отец.

– Я тоже могу пойти работать, – угрюмо говорю я. И тут же жалею о сказанном. Я? Работать? Немыслимо!

Мы с отцом смотрим друг на друга, словно соревнуемся, кто кого. Он первым отводит взгляд и бросает:

– Сперва учебу закончи.

Фух. Значит, работа мне не грозит.

– А свадьба? – спрашиваю я.

Отец тяжело смотрит на меня.

– Встречаться с Доминикой я тебе запретить не могу. Но жениться на ней я тебе не дам.

– Но почему? – поражаюсь я.

Сейчас, когда отец мне запретил жениться на Доминике, мне хочется поступить ему назло. Доказать, что я не мальчик, который живет по указке. Плевать, что я не люблю Доминику. Жениться на ней мне никто не запретит.

– Эта девушка на тебя плохо влияет, – устало говорит отец. – Вы напиваетесь вместе в клубах, гоняете по улицам и попадаете в скандальную хронику. Не такая жена тебе нужна, Денис.

– А какая? – запальчиво спрашиваю я.

– Хорошая. Спокойная. Здравомыслящая. Не тусовщица. Не гонщица.

– Ты сейчас нашу уборщицу описал? – злюсь я.

Тамаре за пятьдесят. Какие уж в ее возрасте гонки и тусовки?

– Да, Тамаре Семеновне тусовки уже не по годам, – усмехается отец.

Мыслим мы одинаково. Так, может, придем к согласию и насчет свадьбы?

– Доминика хорошая, – настойчиво говорю я.

– Этот разговор окончен, Денис, – строго отрезает отец.

– Ты принципиально против женитьбы или против Доминики? – уточняю я.

– Эта девушка не будет хорошей женой.

Значит, против Доминики. Ладно.

Я встаю из-за стола, громыхнув стулом, и ухожу к себе.

Закрывшись в своей комнате, захожу в скайп. Доминика уже в сети – ждет меня.

– Ну, когда идем подавать заявление? – нетерпеливо спрашивает она. – Грибоедовский работает завтра с десяти.

Значит, пока я ужинал с отцом, Доминика уже и загс выбрала – самый знаменитый, и расписание узнала.

– Никогда.

Я хмуро пересказываю разговор с отцом.

– Что значит – я на тебя плохо влияю? – бурно возмущается Доминика.

Слова моего отца ее сильно задели. Видно, она ожидала, что мой предок будет счастлив породниться с семьей банкира Крутова, входящего в тридцатку самых богатых бизнесменов из списка «Форбс».

– Это не я сказал, – я развожу руками. – Сорян, план отменяется.