Григорий Жадько - Страна расстрелянных подсолнухов

В Харькове все начало разваливаться. С работой стало неважно. Предприятия закрывались, шли массовые сокращения, а Ваня надеялся продолжить службу. Ему клятвенно обещали, что он не пострадает, если вернется.

Приехали корреспонденты из местной газеты «Время» – бывшей «Красное знамя». Взяли интервью и расписали, какой он герой. Он не говорил про Рашку гадостей, им это не нравилось, но все равно он был герой. Что-то они потом просто дописали за него. Ваня прочитал и с досадой плюнул:

– Щелкопёры, сволочи!! У меня же там друзья остались!

Из газеты только и вырезал – что портрет. «Фейс» получился что надо. Он там такой веселый. Когда пришел, и когда его так встретили. Конечно! … Но потом не заладилось. Работы не было. С трудом его все же удалось пристроить на ржавую посудину, буксирный катер «Новоозёрное» и то через одного старинного товарища отца. Это было счастьем, хотя конечно в деньгах и во всем остальном, он потерял и еще остался без жилья. Но так получилось, что обещали много, а потом сказали: « Ну, ты же видишь, что, творится, мы не виноваты. Кто же знал! ».

Помню прощальный вечер. Отец затяжелел от выпитого, и мама пошла его укладывать. На веранде мы на время остались одни с Иваном.

– Жили же нормально: работа! сыты, одеты, обуты, … газ дешёвый, – говорил брат, – правда, вокруг жулье, но где его нет.

– Безнадёга была полная! – горячо убеждал я его. – Единственная надежда оставалась, что после подписания ассоциации, Янукович будет вынужден начать нужные реформы. А когда она рухнула – случился Майдан. От безнадёги он произошел, а не из-за чего другого. А в целом коррупция, Янукович тормоз! Был бы другой президент…

Брат смотрел на меня, и лицо у него было каменное, холодное, и я чувствовал себя виноватым и маленьким.

– При чем здесь Янукович?! – возражал он. – Если бы Яника на фонаре повесили – страна бы гуляла, счастья прибыло?! – безрадостно и горько спрашивал Иван. – Считаешь после него пришли кристально честные?!

Это был удар под дых! Так случилось. Что после драки кулаками махать. Не зря говорят: «Срать и родить – нельзя, погодить!».

– Ваня, ни о чем не жалей! – торопился выговориться я и чувствовал, как кровь приливает к лицу от переживаний и выпитого.

– Посмотрим! – неопределенно и хмуро говорил брат.

– Точно, поверь!!

– Хорошо тебе говорить! – опять бросал он и смотрел на меня так, как будто я был в чем-то виноват.

Я не готов был продолжать разговор, спотыкач давал о себе знать. Я твердо верил, и это было главное, брат потом поймет, что я был прав!

Иван уехал работать на свою ржавую посудину. Стычки на юго-востоке разрасталась. Донецк, Луганск, Горловка, Славянск, Краматорск. «Майдановцы» пока выжидали и осторожничали. Путин взял разрешение на военные действия, и все гадали – что будет. Но Рашка молчала, нависнув огромной глыбой на востоке, а ожесточение росло. Зуб за зуб! Люди шли стенка на стенку. Что вчера казалось невозможным, стало обыденным. Убить? Запросто. И с обеих сторон. Не конфликты – война замаячила на горизонте. В это не верилось. Но какая война без солдата… Наш Червонозаводской район тоже забурлил.

Пошла шумная патриотическая трескотня по телевизору и в печати: говорили о целостности Украины, о Родине, о долге, о коварных «москалях», и неминуемой катастрофе, которая стоит у порога, и почти сразу объявили призыв.

«В Польше – наплыв студентов из Украины, – писали в „Вечернем Харькове“. – Многие едут на учебу за рубеж, чтобы избежать мобилизации. В стране за уклонение от службы дают реальные сроки – два года тюрьмы!» Я откладывал газету. Нагонять страхи у нас любили.

Мне не приходило в голову, что призыв коснется меня. Я, напротив, был уверен – что меня он обойдет стороной. Ну, может быть, когда-нибудь, если уж совсем «непруха». На заводе меня ценили и готовы были наделить какой-нибудь броней. «Завод имени Малышева» это не «шараш-монтаж». Мы занимались модернизацией танков Т-64 до «Булата» и легкой бронетехникой: БТР-3, БТР-4, «Дозор-Б».

– Надо засекретить военную технологию, – рубил воздух руками генеральный директор Николай Белов. – Наш блок цилиндров – это ноу-хау. Мы должны удержать его как интеллектуальную собственность. Передача литья любому стороннему, может доставить заводу убытки. По крайней мере, так считают спецслужбы.

«А вдруг агрессор узнает и украдет, – с улыбкой думал я, – еще можно засекретить пурпурный инопланетный „танк-автомат“ на шасси „Буцефала“ на котором разъезжал Максим Каммерер. Зачем его отправили Федору Бондарчуку в Россию»