Джоу Росс: В плену фантазий

Однако его уже не было.

Он исчез – исчез так же незаметно и бесшумно, как исчезает облачко дыма.

Вернувшись домой во второй раз за вечер, Роман опять прошел в кабинет, где снова налил себе виски в тяжелый граненый стакан, а затем вышел на балкон, откуда стал наблюдать, как патрульные машины, перемигиваясь разноцветными огнями, мчатся в сторону кладбища. Однако Роман отлично знал, что не было никакой нужды вызывать подкрепление. На данной стадии расследования лишние полицейские только затопчут следы, искажая картину преступления.

Когда-то давно, работая в должности окружного прокурора, Роман с удивлением обнаружил, что боль, страдания и смерть непостижимым образом притягивают людей. И чем больше насилия, тем лучше. Позднее, когда он решил писать книги об убийствах и насилии вместо того, чтобы добиваться осуждения преступников, такое тонкое знание психологии во многом помогло Роману сколотить приличное состояние.

Сначала его книги непрестанно подвергались критике за пропаганду излишнего насилия. Однако Роман лишь молча пожимал плечами. Ведь его книги – чистой воды выдумка. И ничего больше.

Никогда ранее он не чувствовал такого жгучего желания защитить свою работу.

Никогда не оказывался перед искушением покаяться.

Но совсем недавно все изменилось – когда во Французском квартале начал действовать маньяк-насильник.

Роман ощутил, как голову его пронзила неожиданная режущая боль. Перед глазами бежали серебряные зигзаги, едва он начинал смотреть поверх крыш невысоких особняков в сторону кладбища, залитого сейчас призрачным светом полицейских прожекторов.

Нахмурившись, Фалконар одним большим глотком допил виски и вошел в дом, чтобы налить себе еще. Янтарная жидкость медленно потекла в причудливо ограненный стакан. Роман поднял глаза и неожиданно увидел свое отражение в стекле незашторенного окна.

Его худощавое лицо с четко очерченными скулами выглядело сейчас почти изможденным. На подбородке виднелась темная щетина – вот уже несколько дней, как он забывал побриться.

Мягко говоря, он выглядел в эту минуту точь-в-точь как дьявол во плоти.

Может быть, так оно и есть?

Взгляд Романа метнулся к экрану компьютера, к тому отрывку, который он закончил сегодня днем, – о девочке-подростке, которая была обнаружена на кладбище Нового Орлеана изнасилованной, с кляпом во рту. Ее круглые от ужаса темные глаза казались огромными на смертельно бледном лице: она не могла забыть о том, как мужчина в черном неслыханным образом надругался над ее юным телом.

Пробормотав яростное проклятие. Роман быстро осушил второй, стакан виски, выключил чертов компьютер, а затем, прихватив початую бутылку, вышел на балкон. Там он и оставался до самого рассвета, рассеянно оглядывая очертания Французского квартала, погруженный в свои невеселые мысли. Роман Фалконар и сам не заметил, как напился до бесчувствия.

В «Кофейнике» было полно народу. Дезире с некоторым трудом пробралась к столику у окна, за которым ее ждал детектив О'Мейли.

– Вид у тебя не ахти, – обратилась она к нему.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но чувствую я себя и того хуже.

Майкл уже заказал кофе, и из двух больших белых кружек поднимался соблазнительный аромат.

– Бедный ты мой... – Дезире сочувственно улыбнулась и погладила его по щеке. – Встреча с мэром прошла не совсем гладко?

Майкл прищурился:

– Откуда такие сведения?

– Ты не хуже меня знаешь, что из кабинета любого политика нужные сведения просачиваются, как вода из ржавого крана.

Майкл отпил кофе и задумчиво уставился на черную жидкость. Зная, что обычно он очень осторожно подбирает слова, Дезире откинулась на спинку стула, терпеливо дожидаясь и прихлебывая свой кофе.

– Только никаких записей, – предупредил ее Майкл.

Дезире подозревала, что он так скажет, потому и не вытащила блокнот. Ей надо, чтобы Майкл направил ее мысли в нужном направлении, вот и все.

– Ладно, уговорил.

Пальцы детектива крепче обхватили ручку кружки, невольно выдавая, как он расстроен случившимся.

– Я говорю совершенно серьезно, Дезире. – Голос его звучал сейчас намного более встревоженно, нежели ночью. – Если станет известно, что я сказал тебе об этом, это может стоить мне работы.

– От меня никто и словечка не услышит. Честное индейское! – Дезире отчаянно пыталась разрядить обстановку.

Однако Майкл даже не улыбнулся.

– Последнюю жертву звали Мэри Бретгон. Шестнадцатилетняя девочка, сбежавшая из дома.