Анджей Сарва - Шепоты и тени. Роман

В ту ночь я был сильно возбужден и долго не мог уснуть. Когда же я закрывал веки и душа моя начинала блуждать где-то на границе яви и сна, несмотря на всё еще долетавший с улицы до моих ушей далекий лай собаки, мне стали являться поразительные видения:

Дорога вьется среди полей. Глубокая колея в глинистой почве. Рядом со мной резкий поворот. Там растет несколько раскидистых ив. Из-за деревьев появляется женщина, она ведет за руку маленького ребенка. Я знаю, что это мать и сын. Что-то побуждает меня приблизиться к ним, я не знаю, что. Внутренне я сопротивляюсь, но безуспешно. Я уже знаю, чего ждут от меня. Помимо своей воли, несмотря на то, что ужас сдавливает мне горло, а сердце готово выскочить из груди, я убиваю ребенка и съедаю его. Женщина исчезает, растворяется в сине-лиловой мгле горизонта.

Я моментально очнулся от этого не то сна, не то яви, весь мокрый от пота, переполненный страхом, дрожащий от ужаса и тревоги. Я боялся положить голову на подушку, боялся, что вместе со сном вновь погружусь в кошмар. Однако усталость наконец взяла верх, и я провалился в чёрную пасть бездны…

Я в родном доме. Потрескавшийся потолок грозит обвалиться в любой момент. За окнами ночь. Некуда бежать. А я, собственно, и не хочу никуда убегать. Здесь моё место. Стены накреняются всё больше. Наконец я выхожу во двор. Вокруг мрак, пустота и безмолвие. Я один, никого кроме меня. Будто бы вся Вселенная опустела.

И вдруг картина меняется…

Где-то в доме затаился змей. Я не вижу его, но знаю, что он здесь. Боже, как же страшно! О, я это знаю… В конце концов он выползет… И вот это случилось. Стальное с синим отливом, гибкое тело. Раздвоенный язык то и дело высовывается из раскрытой пасти. Он всё ближе ко мне и ближе.

Я выхожу из дома. Сумерки. Иду босиком. Мои ступни ощущают неровность грунта. Тишина. Спокойная ночь. И вдруг небо осветилось сотнями, тысячами, а может, и десятками тысяч разноцветных огней. Небосвод заполняется неким подобием звезд, планет, комет. Всё вращается, движется по непредсказуемым траекториям. Ах да, я знаю, что происходит – что-то противоестественное. Я немного пугаюсь, как и всего, что представляется мне странным и непонятным, но одновременно чувствую и облегчение оттого, что «это» уже наступило, наконец произошло. Я знаю, что это конец чего-то, но одновременно и начало. Конец чего? – Не знаю… Начало чего? – Не знаю…

В очередной раз я проснулся, потрясенный увиденным. Я сел на кровать и долго, очень долго не мог успокоиться. Я боялся снова заснуть, чтобы меня вновь не посетил какой-нибудь кошмар.

Небо за окном начинало сереть. Выглянувший из-за Перцовых гор краешек солнца окрасил кровавым светом горизонт. Вдали кричали петухи, а на соборной колокольне часы отбивали каждые четверть часа. Дребезжала повозка перекупщицы, которая держала путь к выводящей из города улице. Там можно было встретить баб из ближайших деревень, спешащих на рынок с овощами, кругляшками масла, головками сыра, яйцами и сметаной, купить у них товар и самой разложить его в лавке.

Начинался новый день…

Тетя Юзефа уехала на неделю. Мать, как обычно, с самого утра отправилась в магазин. Я остался дома один.

Как же бешено стучало моё сердце, когда я подходил к двери тетиной комнаты! Я надавил на дверную ручку, она сопротивлялась. Дверь была закрыта на ключ. Рука повисла в воздухе – мне вдруг подумалось, что, намереваясь нарушить чье-то личное пространство, я совершаю подлость, и после этого неблаговидного поступка я уже никогда не буду таким, каким прежде… таким же невинным…

Внутренняя борьба продолжалась довольно долго. В голове мелькнула новая мысль, что коль скоро искушение сильнее моей воли, мне следует обратиться за помощью к Богу… Я вздрогнул от этой мысли и тут же испуганно выкинул слово «Бог» из головы. Я сильно сжал веки, очень сильно, пока скрытая под ними темнота не взорвалась тысячами разноцветных искр… Нет-нет-нет! Никакого Бога… Я не узнавал сам себя. Ещё никогда в жизни я не переживал таких эмоций. И никогда прежде я еще не защищался от… Бога… Он всегда был для меня прибежищем, а сегодня я убегал от него… И в испуге я оттолкнул Его от себя. Отодвинул, отринул, закрыв мысли и сердце, потому что любопытство всё ещё было сильнее меня. Я боролся сам с собой. Сердце билось всё сильнее и сильнее, почти разрывая грудь. Любопытство душило меня. Вдоль позвоночника пробежала холодная дрожь и стекла струйка холодного пота… Голова при этом горела огнем. Понемногу я успокоил дыхание… Я поддался… Нервно трясущимися руками я вставил в замок отмычку. Раздался тихий скрежет железа и громкий щелчок замка. Скоба отскочила. Я снова надавил на ручку. Дверь открылась с тихим скрипом. Тайны тетиной комнаты предстали передо мной.