Ару Василиск - Цветок, что умирает после рассвета, не человек ли это?

Лифт бесшумно затормозил и мелодично просигналил о прибытии на нужный этаж. Выйдя в коридор, Джеха практически уткнулся взглядом в тот же самый баннер, только размером поменьше. Он вдруг понял, что некоторые лица примелькались ему по уличной рекламе. Джеха фыркнул себе под нос, внимательно рассматривая смазливые, практически одинаковые мордашки, но тут же моргнул, нагибаясь ближе. Джеха и сам не понял, что его зацепило. Всё уложилось в один удар сердца – смущённая улыбка и собственный отклик на чей-то тайный зов.

– Присматриваетесь? – произнёс голос позади Джехи.

– Да так, обратил внимание, – ответил писатель, оборачиваясь на звук.

Это был младший редактор Чхве Ёндже. Он довольно часто пересекался с Джехой в издательстве и время от времени они обедали вместе в кафешке напротив издательства. Редактор Чхве был старше писателя на четыре года, по слухам, был женат и имел маленькую дочку с дефектом слуха. Он был старательный и аккуратный сотрудник, часто отвечал за организацию мероприятий, хотя это даже не было его обязанностями. Года два назад Джеха работал с ним в одном стороннем проекте, с тех пор они поддерживали приятельские отношения, но хорошими друзьями они не стали – Чхве даже не дал жене выйти на работу после декрета, хотя деньги его семье были очень нужны.

– Я не слишком знаком с последними новостями. Кто это? – спросил Джеха, ожидая, что сейчас ему расскажут всё и даже больше.

– Ну вы даёте, автор Ким, – рассмеялся Чхве. – Они ведь сейчас на каждом углу. Это новая айдол-группа из агентства «East Garden». Неужели ни разу не слышали?

– Возможно, не обратил внимание, не слушаю айдолов, – смущённо ответил Джеха.

– Зря вы так. Пара парней из этой группы оказались вашими поклонниками. В каком-то журнале они упомянули вашу последнюю книгу, даже сказали, что вы один из их любимых писателей. Поэтому главный редактор и засуетился. Связался с их пиар-отделом, быстро организовал эту пресс-конференцию и журналистов нагнал. Кстати, видели, какая толпа стоит у главного входа? Фанаты сами набежали, этим даже приглашение не понадобилось. Странно, что вы об этом ни сном, ни духом. Неужто редактор Кан не предупредил? – удивился Чхве. Отчего-то прозвучало это как спрятанная издёвка.

– Наверное, редактор Кан предупреждал, это у меня из головы могло вылететь, – уклонился от ответа Джеха. Ему не сообщили информацию об участии кого-то в конференции. Конечно, он мог забыть, такое уже бывало и не раз, или письмо могло ускользнуть в спам и там потеряться в ворохе рекламы, которым бомбардировали его почту.

Джеха поспешно попрощался с Чхве и зашагал по коридору, направляясь к нужному кабинету, находившемуся в правом крыле здания. Табличка на двери отливала золотом и строгие буквы гласили:

Заместитель главного редактора

Кан Бёнхо

Джеха постучал. Вышло громче, чем он планировал, но из-за двери послышался знакомый голос, разрешивший войти. Выдохнув как перед нырком в воду, писатель дёрнул дверь на себя и очутился в светлом кабинете.

За столом, мощным и добротным с виду, сидел редактор Кан в очках в круглой золотой оправе. Именно этот аксессуар в сознании Джехи настолько прочно ассоциировался с ним, что он машинально поправил собственные очки, которые сегодня надел для полного завершения писательского образа. Не то чтобы специально, но он бессознательно копировал уже знакомый ему стиль. Чувство моды у Джехи запаздывало и, хотя он всё же спохватывался и вовремя вспоминал об одежде, приходилось идти в крупнейший в городе торговый центр и проводить там целые часы, пополняя гардероб только самыми нужными вещами.

Правда, дома он тут же хватался за голову, ведь даже на одежду места не хватало. В целях расширения пространства Джеха и так пожертвовал уютным диваном, а также телевизором и тумбочкой под него, но оставшееся место уже никак нельзя было уплотнить. Проблема была в том, что всё свободное место занимали книги, и несмотря на то, что часть из них регулярно отправлялась родителям, где позже решался вопрос об их сортировке на те, что остаются для домашней коллекции, и те, что потом перейдут в городскую библиотеку, свободного места всё равно не было. Джеха слабо утешал себя тем, что всё это делается для сохранения атмосферы, но при этом он прекрасно понимал, что надо или перестать покупать и собирать книги в таком большом количестве, или переехать в квартиру попросторнее.

В последнее время дело упиралось в деньги. На переезд требовалась круглая сумма, большинство арендодателей не соглашалось на депозит меньше, чем полгода проживания. Денег у Джехи хватало на простую и не слишком шикарную жизнь, потому что, несмотря на регулярный выпуск новых книг и средний тираж, очень известным писателем он не стал. На это было много причин, важнее было то, что он и не хотел быть знаменитым. Ему было по душе пробовать себя в рамках жанровой прозы, осторожно переступая проложенные кем-то границы. Временами у него не было настроения, когда сама идея о том, чтобы хоть что-то написать, вызывала у него отвращение. Но каким-то образом такие периоды удавалось переживать и двигаться дальше, хотя иногда бездна отчаяния была близка.