П. Т. Мичел - Скарлетт Рэд

— Оставайся на месте. Я обещал, что не трону тебя, и я не буду, — его голубые глаза берут мои глаза в плен. — Но не стесняйся сообщить, когда достаточно разогреешься.

Он снова придвигается ко мне, делясь своим теплом, и этим сводя меня с ума. Пару минут спустя, я начинаю извиваться и пытаться якобы случайно наткнуться на его рот в надежде, что он не сможет сопротивляться и останется там, где приземлился. Не то чтобы, я собираюсь ему в этом признаваться.

— Я хотел, чтоб ты назвала свое имя добровольно, Талия. Именно это я сказал тебе, когда ты отказалась мне его называть.

Я удивлена, что он вернулся к нашей прежней дискуссии, но я жду, что он еще скажет.

— Именно поэтому я не позволил своему сыщику заглядывать в твое прошлое до нашей встречи. Я хотел, чтобы ты сама рассказала. Хотел, чтобы ты сама заполнила пробелы.

— Делиться должны обе стороны, Себастьян, — выпаливаю я, когда его рот случайно касается меня там. — Тот будильник на твоих часах как-то связан со смертью твоей мамы, верно?

Он просовывает руку под мое бедро и кладет подбородок на сгиб моей ноги.

— Этого не было в отчете, но полиция пыталась обвинить мою мать в распространении наркотиков или какой-либо другой незаконной деятельности, потому что я сказал, что был звонок на ее телефон, о котором я ничего не знал, — его рука на моем бедре напрягается. — Мне пришлось слушать, как те засранцы говорили, что, вероятно, именно поэтому ее и застрелили.

Он не ответил на мой вопрос о будильнике, который он ставит, но он хоть чем-то поделился. Боясь надавить слишком сильно, я спрашиваю:

— Ты знаешь, откуда был тот звонок?

Он кивает, проводя щекой по моему бедру.

— Мой отец. Позже он сказал, что однажды мама выяснила, что уже ничто не сможет спасти ее жизнь, и пришла к нему, чтобы рассказать обо мне. Она хотела удостовериться, что я не останусь один, когда ее не станет. Именно тогда он дал ей телефон.

Я прижимаю бедро к его челюсти, касаясь его единственным способом, каким могу.

— Он не знал о тебе?

Медленно он качает головой.

— Думаю, она боялась, что он заберет меня от нее. Как же она ошибалась…

Горечь, прозвучавшая в его голосе, ранит меня в самое сердце.

— Он сказал, что чувствует к тебе, на твоих часах, Себастьян.

Единственным ответом Себастьяна становится поцелуй в живот, его хватка на моих бедрах становится жестче, прежде чем его рот придвигается ближе, его глубокий голос вибрирует так близко к моей киске, что я почти могу чувствовать его.

— Ты такая красивая. — Он испускает низкий рык, оставаясь полностью сфокусированным на моей мокрой киске. — Я голодающий человек, которого жутко дразнят великолепным угощением по имени Талия, подобным пяти сменам блюд.

— Есть так много, чего я не знаю о тебе, — говорю я, пытаясь заставить его открыться больше.

— Все, что я могу, это смотреть и представлять твой сладкий вкус, и насколько хорошо ощущается мой язык, погруженный глубоко внутрь тебя, делая тебя еще более влажной. И насколько я наслаждаюсь твоими соками, скользящими по моему горлу, такими сладкими и мускусными, выдержанными в желании. Для меня, — он заканчивает с отчаянным рыком.

Когда его взгляд вперивается в мой, меня губит вид чистейшего голода, отраженного в нем.

— Ты победил… — начинаю я, но рот Себастьяна уже на мне, его пальцы широко раскрывают меня, язык толкается, а затем жадно меня поглощает. Всю меня. Я настолько воспламенена, что ему нет нужды засовывать в меня пальцы. В секунду, когда его горячий рот накрывает мой клитор, оргазм разрывает все мое тело в мощных, граничащих с болью, сокращениях. Ощущение настолько нереальное, что я вижу цветные всплески позади своих плотно закрытых глаз. Каждый цвет радуги, черт бы побрал его талантливый рот. Я обездвижена полосками ткани и сильно вдавливаюсь в его рот, требуя большего, обожая каждую секунду того, что он мастерски дает.

Когда я затихаю и лежу, тяжело дыша от пережитого взрыва, Себастьян движется и развязывает мои запястья. Сняв повязку, он хватает меня за талию и переворачивается на спину, увлекая меня за собой. Он прижимает губы к моей щеке, затем полностью затаскивает меня на себя, его голос охрип от необходимости.

— Трахни меня, Талия.

Мы стонем в унисон, когда я скольжу по его эрекции. Руки Себастьяна крепко сжимают мою задницу. Похоже, он хочет направлять меня, поэтому я склоняюсь и прижимаюсь своей грудью к его груди.

— Покажи мне, как именно тебе нравится.