Ольга Распутняя - Объятые иллюзиями

Родители добродушно посмеивались надо мной, называли «Наше маленькое Величество» и шутливо приседали в реверансах. Они души во мне не чаяли и часто подыгрывали моим фантазиям, чтоб развлечь меня. Когда мне было восемь, брат Джордж на скопленные деньги подарил мне очаровательное золотистое платье из тонкого батиста с пышной юбкой и туфельки на небольшом каблучке, с россыпью маленьких кристаллов по кромке. Я была в абсолютном восторге – теперь я была настоящей принцессой! Я расхаживала в этих обновках днями напролет, гордо подняв голову и намеренно громко цокая каблучками по полу. Маме стоило огромных усилий заставить меня снять все это даже во время сна.

Однажды, когда мне было двенадцать, я упросила родителей взять меня с собой в кино. Могла ли я знать, что этот день ознаменуется для меня началом новой эпохи? В тот раз в прокате был фильм «Завтрак у Тиффани». С первых же секунд я была совершенно очарована Одри Хепберн, которая поразила меня своей утонченностью, элегантностью и искусством непринужденно кокетничать. Для меня, с моей еще детской любовью ко всему пышному, яркому и блестящему, это стало совсем новым взглядом на красоту и искусство. Весь сеанс я просидела с открытым ртом, подавшись вперед и расширенными глазами разглядывая изысканные длинные платья, напоминающие о «прекрасной эпохе», искусно уложенные волосы и сверкающие украшения на обнаженных шеях и запястьях.

Почти не дыша и стараясь запечатлеть в памяти каждую секунду происходящего на экране, я следила за историей любви эксцентричной Холли Голайтли и казавшегося мне таким романтичным и загадочным писателя Пола Варжака. Тогда мое наивное детское восприятие было возмущено корыстными плотскими связями главных героев с казавшимися мне старыми и омерзительными леди и джентльменами. Но благодаря этому тем интимнее стала для меня история их отношений и тем ярче засверкало торжество настоящей любви, с малых лет восторгавшей меня. В тот день мое недавнее романтичное виденье простой и неподдельной любви с первого взгляда пошатнулось, чтоб позволить воздвигнуться новому идеалу – любви сложной, волнительной, прошедшей сквозь ссоры и препятствия, временами причиняющей боль, но от того не менее пылкой и гарантирующей счастливый конец.

С того времени я начала копить все выдаваемые мне родителями и подаренные родственниками деньги, и при любой выдавшейся возможности бежала в кинотеатр. Я удобно устраивалась в самом первом ряду с полным стаканчиком сладкого карамельного попкорна и с увлечением смотрела все новые и новые экранизации. После я по много раз пересматривала на ноутбуке любимые сцены, однако только кинотеатр давал мне ощущение реалистичности и зрелищности происходящего. Я восхищалась блистательными главными героинями, их красотой, обаянием и успехом. Я закрывала глаза и представляла себя на их месте, волшебным образом переносясь в самую гущу событий своих любимых фильмов.

Но постепенно это чувство обретало новую форму – во мне все больше и больше возникало желание оказаться по другую сторону экрана. Мне хотелось иметь такую же идеальную прическу, носить красивые дорогие вещи, а в конце фильма изображать культовый донельзя романтичный поцелуй на фоне заката. Собственная жизнь начала казаться мне скучной и однообразной. Именно поэтому меня начала так привлекать мысль о том, чтоб стать актрисой. Тогда я могла бы менять роли, как перчатки, перевоплощаться в кого угодно, проживать тысячи жизней, примерять на себя множество образов. Я могла быть и наивной деревенской девушкой, соблазненной самоуверенным красавцем-сердцеедом, и роковой светской львицей, которая одним взмахом руки перекраивает мир по своему усмотрению, и бродячей артисткой, проводящей свою жизнь в странствиях по миру и необыкновенных приключениях. И все это происходило бы со мной, Летицией Дэвис!

Вскоре я начала копировать внешность и манеры любимых актрис, пытаясь представить себя на их месте. Когда мне было тринадцать, я посмотрела фильм «Джентльмены предпочитают блондинок», после чего образ английской элегантности Одри Хепберн был на время свергнут в моей голове яркой и соблазнительной Мерлин Монро. Я тут же вообразила себя роковой женщиной, одним взглядом покоряющей любого мужчину, заставляющей исполнять все свои прихоти и осыпать подарками. Мне очень хотелось быть похожей на Мерлин, поэтому я ужасно злилась, что мои длинные русые волосы были не такого платинового оттенка, как у нее. В итоге я, не сказав ни слова родителям, после школы побежала в парикмахерскую и попросила обесцветить себе волосы на несколько тонов. Такими, как у Мерлин, они, конечно, не стали, но я все равно была удовлетворена. А вот мама пришла в ужас от того, что я так испортила свой красивый натуральный цвет. Папа же заметил это только после того, как мама прямо и недвусмысленно практически ткнула его носом в мои волосы, однако меня все равно лишили карманных денег на месяц и забрали телефон. Но это не могла омрачить моего довольства собой, и я ходила, гордая и счастливая, в своем воображении приблизившаяся к своему сияющему идеалу. Завистливые взгляды не отличающихся той же смелостью подруг в школе послужили мне дополнительной наградой.