Майя Юн - Альтер эгоисты

Руки холодные, почти ледяные, как у мертвеца. Маленькие чёрные люди толпятся посреди зелёной полянки, ограждённой чёрным железным забором. Земля под ногами рыхлая, трава щекочет лодыжки, а ветер слегка продувает платье. Щуря глаза от яркого утреннего солнца, я прислушиваюсь к звукам и ничего не слышу: все молчат, никто не плачет. Делая шаг вперёд, преодолеваю две мраморные ступеньки и вижу открытый гроб. В голове сразу пролетает мысль: Разве он не должен быть закрытым? Я вижу лицо: бледное, осунувшееся, застывшее до жути. По спине пробегает холодок, а ноги дрожат, но я не опускаюсь на колени, не плачу. Всё, что я делаю – это кладу свою холодную ладонь на крышку гроба и медленно выдыхаю.

В воздухе вокруг кладбища повис отвратительный запах. Этот запах впитался в одежду, в волосы – он был везде, преследовал, куда бы я ни пошла.

Смерть пахнет как гнилой лук. Может быть, поэтому заставляет людей плакать.

***

С тех пор я больше не думала об этом. Прошёл день похорон, и я забыла: и про запах, и про боль, оставшуюся после. Мама всегда говорила нам с сестрой, что на плохие мысли нужно тратить не более трёх дней: первый – чтобы обдумать, второй – чтобы принять, а третий – отпустить.

Первым делом на свой двадцать первый день рождения я купила бутылку хорошего вина и пошла на кладбище. Я просидела возле могилы час, выпила пару стаканов, а потом позвонила подруге, и мы поехали отмечать по-настоящему. После всего, что произошло, я заслуживала хорошего праздника. Очнулась я на следующее утро в чьей-то квартире на просторной мягкой постели. Напротив кровати висела картина пляжа, скорее всего, где-то на Мальдивах (я была не уверена).

Тогда я ещё не знала, что свой следующий день рождения снова буду справлять на кладбище.

***

У меня была одна небольшая мечта, не то чтобы заветная, а скорее даже простая и заурядная – побывать на Мальдивах. Поэтому, наверное, я начала отношения с Лукасом. Проснувшись утром в его квартире, я подумала о том, что картина – это знак, а он – парень моей мечты. Ведь спустя пару месяцев он всё же свозил меня на Мальдивы, где мы провели восхитительную неделю в вилле на воде.

Ну, а с родителями мне повезло, не смотря на их поздний развод: лучших отношений между бывшими супругами просто не существует. Оба, что отец, что мать, люди не бедные, но и не сказать, чтобы ужасно богатые. Это я поняла уже после знакомства с Лукасом и переезда в большой город. Однако по-настоящему осознание всей прелести нашего положения дошло до меня лишь после того, как они урезали мои финансовые расходы.

До сих пор помню строгий голос мамы, звенящий в моём ухе: «Пора взрослеть, Арден! Найди себе соседок и работу, как все». Положив трубку, я расплакалась.

Расставание с Лукасом давалось нелегко, но ещё сложнее было начать жить в одиночку. Так я и переехала к моей подруге Пич, с которой мы, честно говоря, почти не виделись после того дня рождения. И не смотря на то, что я была слишком занята своими захватывающими и трагично закончившимися отношениями, а у Пич уже была соседка, она приняла меня с распростёртыми объятиями.

Однако был один главный плюс двух разведённых родителей: если один из них не помогает, то всегда можно попросить другого. Таким образом, папа достал мне шанс получить главную роль в одном из самых ожидаемых сериалов этого года, и мне устроили прослушивание. Моя маленькая детская мечта, теплившаяся в сердце светлым огоньком, разожглась во мне как костёр в жаркое лето. Когда мне перезвонили через неделю, я была почти не удивлена и даже не прыгала от радости. Как настоящая леди, я открыла шампанское, и на следующий день приехала на место съёмок рано утром и в полной готовности.

Воздух тем утром был прохладным, солнце едва выглядывало из-за горизонта, а небо было чистым и лиловым. Я медленно опустила стекло автомобиля и выглянула наружу. Мы заезжали на студию, и всё здесь было так, как я себе представляла: белые трейлеры, стоящие в ряд, и высокие стены.

Я сделала глубокий вдох и с наслаждением растянула губы в улыбке.

– Засунь голову обратно в машину, – велела Пич, поворачивая руль налево.

Мы заняли парковочное место перед зданием павильона. Я откинула голову назад и снова радостно вздохнула.

– У меня коленки трясутся, – призналась я.

Пич улыбнулась и похлопала меня по плечу. Утреннее солнце подсвечивало её чёрные кудри, словно образуя нимб вокруг её головы.