Майя Юн - Альтер эгоисты

Мы вышли из машины, достали мой чемодан и направились к главному входу.

– Авалон, наверное, уже здесь, – сказала она, достав телефон из кармана. – Он всегда рано приходит. Я вас познакомлю.

Так уж вышло, что друг Пич, с которым та сдружилась ещё будучи студенткой, оказался ассистентом режиссёра нашего проекта. Попал он сюда сначала как практикант сразу же после выпуска, но Грегори Горский, наш режиссёр, нанял его как полноценного ассистента.

– Кажется, я его вижу, – сказала Пич.

Высокий парень в жёлтой клетчатой рубашке и рваных серых джинсах вышел из здания и помахал Пич рукой. Я прищурилась – не могла его разглядеть из-за слепящего глаза солнца. Однако стоило ему подойти ближе, моё сердце словно упало на дно желудка.

Они с Пич горячо обнялись, но взгляд его серых глаз остановился на мне. Он узнал меня. Чувствуя, как моё лицо немеет от медленно поступающего в голову шока, я отвернулась и посмотрела в сторону. Мозг панически долго обрабатывал полученную информацию.

– Как я рада вас познакомить, – сказала Пич улыбаясь.

Однако улыбка стремительно слетела с неё, когда она увидела моё крайне недовольное лицо. Я кинула ей смущённый взгляд и посмотрела в пол, усиленно избегая зрительного контакта с её другом.

– Что ж, – протянула Пич, – Матео, это Арден. Дочь партнёра моего отца и моя подруга.

– Авалон? – спросила я, глядя на Пич.

– Да, я так его называю…. Ты что, думала, это его имя?

Матео сделал большие глаза и неловко почесал затылок.

«Конечно же, – подумала я. – «Авалон» – от фамилии Авалос». Но кто же знал? Его фамилия очень редко всплывала в моей голове, чего нельзя сказать о его лице.

Во сне я видела его сотни раз: острый подбородок, тонкая улыбка, пшеничные волосы и холодные серые глаза. Эти пять лет едва отпечатались на нём в виде морщинок в уголках губ и лёгкого прищура. Лицо Матео покрылось веснушками, выглядывающими из-под естественного загара, а волосы стали гораздо короче.

Я посмотрела на него вопросительно, не зная, стоит ли к нему обратиться. Но он взглянул на меня холодно, почти с неприязнью, и этот взгляд задел меня сильнее, чем любое самое хлёсткое оскорбление.

– Так вы знакомы? – нетерпеливо поинтересовалась Пич.

Я молча кивнула, впервые не найдя, что сказать.

– В одной школе учились, – сказал Матео, скрестив руки на груди.

– Какой кошмар, – поморщилась Пич. – Уверена, Арден была невыносима в школе.

Она сказала это в шутку, конечно же, но мне это почему-то не понравилось. Наверное, потому что это было правдой. Стараясь не поддаваться этому чувству, я натянула на лицо самую дружелюбную улыбку, какую только могла.

– Не помню, – ответил Матео, пожав плечами непринуждённо.

Его тон ещё сильнее кольнул меня в самое нутро. Как по-детски.

Ощутив прилив яростного багрянца на щеках, я отвернулась и взглянула на длинную телебашню, виднеющуюся вдалеке. Город находился всего в часе езды от этого места, но я уже ощущала эту тоску по дому: весь позитивный настрой испарился в тот момент, когда я увидела его. От одного взгляда на него моё сердце замирало в страхе – такой эффект на меня производил Матео. И я верила, что мои чувства взаимны.

– Доброе утро, Арден! – раздался доброжелательный голос неподалёку.

Я подняла голову и увидела девушку: невысокую ростом, не накрашенную, с жидкими светлыми волосами на круглой голове. На шее у неё висел такой же бейдж, какой был у меня в руке.

– Я Дора, второй ассистент режиссёра, – представилась она, и мы пожали друг другу руки.

– Я Арден, – сказала я с облегчением.

Дора приветливо улыбнулась, чем вызвала мгновенную симпатию. Всегда приятно осознавать, что люди, с которыми ты будешь работать, настроены дружелюбно.

– А если быть точнее, она – моя ассистентка, – сказал Матео, погладив Дору по голове, поскольку та едва доставала ему до плеча.

«Сколько же здесь ассистентов?» – глупо поинтересовалась я у себя в голове. Ближе ознакомиться с процессом кинопроизводства я, конечно же, не удосужилась. Но нисколько не винила себя: такие мелочи должны обсуждаться на месте – моё мнение.

Пич чмокнула меня в щёку на прощание, снова обнялась с Матео и взяла с меня обещание звонить ей каждый день. В момент этого прощания перед, хоть и недолгой, но разлукой, мне вдруг стало не по себе. Отпускать Пич совершенно не хотелось, но других вариантов не было. Матео же ушёл без слов: развернулся и поплёлся обратно в павильон, из которого вышел. Едва не прослезившись, я помахала Пич рукой, пока та выезжала с парковки.