17/04/2017
Я могла бы назвать всё со мной произошедшее затяжной депрессией, но тут бы врачи со мной не согласились. Вместо того, чтобы упасть в открытые объятия друга семьи, я стала строить план побега. Мой внутренний рычаг оставался на месте и на годовщину смерти Мозеса «друг семьи» закатил при его родителях и сыне скандал. Мне было нестерпимо больно. Я редко плачу, но в тот день слёзы лились сами. Мне было очень сложно пережить предательство нашей дружбы. Но и его я могу понять: ему надо было строить свои отношения, в которых я, как раньше Мозес, явно была лишней.
Я защитила академический IELTS и только, когда получила официальное приглашение, набралась смелости уволиться из Министерства, где работала. Проблема заключалась в том, что работала я там на своего брата.
Владимир – брат от первого брака мамы, он министр. И сам тот факт, что я работала на него, не давал мне покоя. Мне пришлось пройти через этап убеждения сотрудников в том, что я чего-то стою, а не «посаженный генерал», мне пришлось пройти через угрозы его увольнения в случае моей «недобросовестной работы». Когда я пришла просить выходное пособие, я пыталась ему объяснить, что делаю это не только из личных соображений, но и в целях его безопасности.
Моё решение для многих было шоком, но Володя принял его по-своему. До отъезда из Москвы я попыталась сделать маленький бизнес. – У тебя ничего не выйдет. Ты на коленях приползёшь ко мне вымаливать прощение.
Мне надо было поверить ему тогда, я же просто подумала, что он не верит в мой потенциал. Потому что закончилось это войной. Когда я приходила просить увольнения, объяснив ему, что планирую обучение за рубежом, он поддержал меня, он даже обещал оплатить это обучение, если мне не удастся добиться гранта. А потом «что-то пошло не так».
Во-первых, я пересмотрела планы на факультет. Если изначально меня интересовали вполне мирные «Международные отношения» – именно ради этого факультета я защитила IELTS и год готовилась к поступлению, то последние события того времени убедили меня заниматься контртерроризмом. Это решение это было воспринято в штыки семьёй.
– Ты у меня девочка заметная, ляпнешь что-нибудь по телевизору, за тобой потом все террористы мира гоняться будут, – говорила мама. Во-вторых, к моменту моего отъезда мои друзья, которых я таковыми считала, сумели разрушить и без того хрупкие отношения с братом и довести их, по сути, до состояния войны.
19/04/2017
Идею о том, что я сижу на тяжёлых наркотиках Дима донёс не только до общих друзей. Он не постеснялся звонить и брату, который и без этого был на меня зол. Тогда брат предложил мне госпитализацию в первый раз: – В тебе нет ничего хорошего. Ты смесь алкоголички-бабушки и своего отца.
Для меня это было ударом. Неужели он всегда ко мне так относится? – Вова, мне надо срочно продавать бизнес, оплачивать долги, какие наркотики, о чём ты вообще говоришь? Как ты можешь верить ему, а не мне? – Он твой лучший друг. – Он мужчина, не добившийся от меня за год взаимности. Очень озлобленный мужчина, искусный в манипуляциях. – Нет, он твой лучший друг, переживает за тебя больше всех и ты должна перед ним извиниться.
Фактически семья признала меня выродком, вытащившим из генетической колоды самые, на их взгляд, неудачные карты. О том, что у деда был дар предвидения, который современная психиатрия трактует не иначе, как шизофрению, никто вспоминать не хотел. На фоне всего этого я стала врагом собственной семье и с 50 евро в кармане и не проданной машиной улетела из Москвы. Месяц. Месяц я проведу в застенках скорбных палат Ганнушкина вместе с несчастными, никому не нужными сумасшедшими людьми.
21/04/2017
Здесь, в Ганнушкина, настоящий ад. Вся боль за русскую душу, которая терзала меня в Голландии, только обострилась. Удивительна способность русского человека строиться перед подачкой: – К нам церковь едет! – Какая? – Да пёс её знает, все в белом… – Запускай! Всем построиться!
Когда я выйду – всё уже будет в сочной зелени. Недавно прошёл град, но сейчас от него уже и следа. Небо синее с редкими кучевыми тучами. Просветы той притягательной синевы, что бывают холодными весенними вечерами или ясным сентябрём. Небо предгрозовое, но апрелю не по рангу гроза, вот сейчас его сменит май и Тор со своим молотом соизволит спуститься до наших широт.
На рассвете, часов в восемь утра, солнце отражается в левом верхнем окне приёмного отделения и бьёт точно в глаз, проспать невозможно. Я чихнула дважды, как обычно. Поиграла с радугой и направилась завтракать. Кормят здесь отвратительно: рассольник – это тарелка воды с плавающим в ней прозрачным лепестком лука, долькой сиротского огурца и тремя-четырьмя крупицами перловки.
Читать дальше