– Знаете, – говорю я задумчиво, – что-то я как мать опасаюсь, что она вернется из этой поездки точно такая же, как уехала. Вы понимаете, о чем я, А.В.?
Конечно, он все понимает и даже готов дать мне гарантии. Но разве мне от этого легче?
В дверь стучат. Входит симпатичная девушка-секретарь и предлагает убрать чашки. Может, если бы он ее видел, то у меня не было бы ни единого шанса на рассказ.
– Принесите нам еще! – распоряжается А.В.
Она уносит грязную посуду и закрывает дверь.
– А хотите, я вам свой стишок прочитаю про Париж? – спрашиваю я, чтобы скрасить ожидание.
Он не против.
Я читаю.
Это стихотворение я написала в тот год, когда родилась Юля. Тогда я была абсолютно уверена, что в моей жизни уже все кончилось – поездки, романы, приключения. Сейчас я так совсем не думаю.
Мы снова пьем, только теперь я кофе, а он чай. Я хрумкаю маленькими сушками, он спрашивает, какие тут конфеты. Говорить больше решительно не о чем, да и сушки съедены. Поэтому я начинаю думать.
Французские духи и французская косметика меня совершенно не интересуют. Меня гораздо больше занимают дискуссии французских структуралистов и пост-структуралистов о месте автора в литературе. Одни говорят, что автор давно умер, разбившись на цитаты. Другие – что автор мог и не иметь в виду всех тех значений, которые читатели приписывают тем или иным деталям его текста. Одни задаются вопросом: «Что же хотел сказать автор?» Другие в центр литературного процесса ставят читателя, который волен интерпретировать произведение, как ему будет угодно. То есть в меру своей испорченности.
– Какие у вас планы? – вдруг интересуется А.В.
Говорю, что собираюсь купить пылесос.
– А вы обедали? – спрашивает он.
Неужели герой начал превращаться в режиссера?
– Тогда пойдемте, – командует майор в штатском. – Эй, боец!
За дверью новый Саша играет с мобильником.
– Да, товарищ майор! – вскакивает он по стойке смирно.
– Собирайся, пойдем в «Гараж». Вы знаете, где тут «Гараж»? – обращается он уже ко мне.
Я честно говорю, что не знаю.
Мой бывший муж работает водителем. От него часто пахнет бензином и маслом. У нас в однокомнатной квартире три года лежал комплект сначала зимних шин, а потом летних. За двадцать лет жизни бок о бок он ни разу не сводил меня даже в «Макдональдс». На работу он берет с собой кастрюлю с супом.
Боец выводит своего командира из здания через тройные двери.
– Эх ты, лапоть! – отчитывает его А.В. – Даме надо дверь открывать.
Мы сворачиваем в переулок и доходим до ресторана. В полутемном зале стоят кресла, как в элитных авто.
Il parle d’amour
comme il parle des voitures.
Et moi je suis où il veut
Tellement je crois tout ce qu’il m’ dit. 4
– продолжаю петь я про себя.
Мы рассаживаемся с А.В. друг напротив друга. Я читаю ему меню, пропускаю фирменные названия, но обращаю его внимание на состав блюда и его массу. Заказываем по солянке для разбега. Потом видно будет. По крайней мере, мне.
– Извините, – говорю, – я покину вас на несколько минут.
– Ну, если только на несколько, – довольно улыбается А.В.
В туалете на стене большое зеркало. Я вглядываюсь в него. Стильная стрижка, никакой седины, брови аккуратно выщипаны, губы подкрашены. Блейзер и брюки под тон сумке. Ну и что с того, что А.В. не видит всей этой красоты? Главное, что мне самой очень нравится и грим, и реквизит. Автору было бы очень неприятно, если бы рядом с моим героем находилось нечесаное существо.
Когда-то, пытаясь избавиться от хандры и немного заработать, я переводила американские дамские романы для какого-то полуподпольного издательства. В начале 90-х они казались мне, безработной краснодипломнице МГУ, каким-то образчиком пошлости и дурного вкуса. Зато сейчас, спустя двадцать лет, до меня вдруг доходит их незатейливый оптимизм. Теперь я точно знаю, что хотели сказать авторы: "Шикарная женщина – это не соотношение веса и роста, это соотношение интеллекта, вкуса и уверенности в себе"; "Любая женщина становится шикарной, когда с ней мужчина, который умеет зажечь ее глаза и украсить ее жизнь"… За переводы платили по сто долларов – примерно столько, сколько стоит наш сегодняшний обед с А.В. Американский незатейливый оптимизм оказался бесценен.
Официантка приносит первое, и я прошу ее принести салфетку для молодого человека:
– Это чтобы вы случайно на колени не капнули.
Сама я то и дело умудряюсь что-нибудь запачкать. В меню разнообразные блюда из морепродуктов.
Спрашиваю:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу