Елена Малахова - Парадокс в моей голове

Грохот сверху становился громче. Время 22:59. Извольте, сколько можно!? Пойду туда и устрою взбучку!

Я натянула джинсы, одела майку и поднялась на четвёртый этаж. Дойдя до квартиры номером 54, я назойливо постучала. Никакого ответа. Я повторила попытку.

– Без меня не начинайте! – крикнула девушка, открывшая мне дверь.

Это была белокурая смуглянка с длинными волосами, располагающая приятной внешностью. Её бесстыдную наготу скрывало махровое полотенце.

– Вы не могли бы вести себя потише, пожалуйста, – попросила я.

Послышался мужской голос, а затем в обнимку с высокой брюнеткой показался и сам мужчина. Я оторопела, поняв, что это Алекс – высокомерный Павлин из школы танцев. Он тоже узнал меня, и наглая усмешка растеклась по небритому его лицу.

– Та-а-ак… кто тут у нас!? Ты что меня преследуешь?

Я вспыхнула, испепеляя его взглядом дикой ненависти, а девушки лукаво переглянулись.

– Она не присоединится к нам? – уточнила блондинка. – У тебя будет целый букет: светленькая, темненькая и рыженькая!

Мои щёки начинали гореть. И почему я много лет постигала искусство танца, а не приёмы современного бокса?..

– Идите, сладкие, я скоро вернусь.

Шлепнув девушек по ягодицам под звуки их радостного визга, он проводил их вожделенным взглядом и с улыбкой; затем подбочился и уставился на меня.

– Я не даю уроков на дому. Приходи завтра.

Алекс продолжал ухмыляться, а мне всё сильней хотелось его поколотить. Всё-таки стоит записаться в секцию по боксу или на худой конец освоить самооборону!… Он стоял высокий, крепкий, плечистый и обернутый в полотенце ниже пояса. Выпирающие мышцы его тела, переходящие в накаченный торс, без воли бросались в глаза. И я уверенно заявляю, что его презираю.

– Не стану я брать твоих уроков, даже если ты мне заплатишь! Время 23:00, и я прошу соблюдать тишину.

– Конечно, постараюсь, но обещать не могу. В спальне кровать скрипит не на шутку. Не думаю, что на полу будет тише, – он взглянул на наручные часы. – И между прочим, сейчас только 22:57; у меня есть как минимум три минуты, а ты стоишь и в пустую тратишь моё законное время.

– Всего три минуты? Какая жалость! Девушки явно разочаруются такой „прытью”.

Я повернулась и гордой походкой отчалила восвояси. Довольная собой, я собиралась раздеться, но в дверь позвонили. Я открыла. На дверной косяк вытянутой рукой опирался Алекс, одетый в футболку и джинсовые шорты.

– Я хочу завтра в полдень видеть тебя в моей школе.

– А я хочу видеть себя на Бали, – отрезала я, закрывая дверь, но Алекс успел остановить её ногой.

– Да ты просто боишься снова опозориться! Разумно. Тебе есть, чего стыдиться. Танцуешь ты и впрямь паршиво!

С этими словами и тошнотворной ухмылкой он развернулся и зашагал прочь. Я кипела, как вода в закрытой кастрюле. Что за мерзкий человек!?

Желая избавиться от злости, я полезла в ноутбук и принялась изучать анкеты мужчин, приславших мне сообщения. Одним из них был Вадим с предложением погулять следующим вечером. Я осмотрела единственное фото на странице Вадима, и его лицо показалось мне очень милым.

Из головы всё равно не шёл дотошный Павлин. А Вика по-прежнему не объявилась. Странно…

Нет, я не пойду туда снова!

На следующий день с паршивым настроением я пришла на работу в животный приют «Ласковые лапы», где обитали искалеченные кошки, брошенные собаки – им мы подбирали кров на личном сайте приюта – а также подстреленные, раненные птицы, которых по выздоровлению отпускали на волю.

Моим начальником был Степан Рогов – парень среднего роста, обладатель лохматой прически и заурядной внешности. Его сероватые глаза располагали к себе, и Лилька быстренько прибрала его к рукам сразу после первой встречи. Фамилия Стёпки её смущала; она говорила, что, будучи верной женой, не хочет носить рогатую фамилию и останется Пришвиной. Лилька работала в ветеринарной клинике и часто подменяла меня в случае отпуска или болезни.

Я зашла в маленькую комнату, обустроенную по стандартам медицинского кабинета, и переоделась в халат. Осмотрев клетки брошенных животных, я направилась к рыженькой кошке Журе (мы часто практикуем не оставлять животное без имени; в приюте их не меньше сорока, и так проще понять в разговоре, о ком идёт речь). У неё было порвано ухо, перебиты задние лапы и содрана шкура по бокам. Накануне её принёс Стёпка, обнаружив у приюта.

Как только с обходом было покончено, я вернулась в кабинет, где Стёпка снимал верхнюю одежду. Его сонное лицо смотрелось дивно, а голос звучал жалобно.