Ник Хорнби: Совсем как ты

– Вот и я так считал, – сказал Тед. – Я тоже считал, что она ни то ни се.

– Ну, когда человек – серединка на половинку, всегда открывается лакуна для третьей стороны.

– Об этом я не подумал. А надо было насторожиться, как вы считаете?

– Нет, я так не считаю. Посредственность непредсказуема. Вот в чем вся штука. Если каждая посредственность будет сбегать к другому, ни один брак не продержится и пяти минут.

Люси было любопытно, как у них обстояло дело в постели, но потом она вспомнила, что это первое свидание и второго не будет. Спрашивать можно о чем угодно.

– А в постели все получалось… регулярно?

– Эми была очень привлекательна. Собственно, такой и остается. Намного привлекательней меня. Видимо, напрасно я замахнулся на этот брак.

– Не вполне понимаю.

– Кажется, у меня есть фото.

Он стал рыться в карманах пиджака – искать телефон.

– Нет-нет, что такое привлекательность – мне ясно. Просто я не понимаю, какое отношение она имеет к сексу.

– Я всегда несколько тушевался.

Она понятия не имела, что это означает и как соотносится с темой обсуждения, но вполне удовлетворила свой интерес к подробностям.

– То есть вы теперь ищете кого-нибудь попроще.

– Понимаю, это звучит нелепо, но так оно и есть. И должен сознаться, при виде вас я был несколько разочарован. Простите. Обжегшись на молоке, и так далее.

– Вы довольно красноречивы, вам это известно?

Он засмеялся:

– Теперь ваша очередь.

– Господи. Уже?

– Боюсь, что так.

– Люси, подруга Наташи; двое сыновей, Дилан и Эл, десяти и восьми лет; очень-очень активно участвую в их жизни – наверное, больше, чем мне того хочется; с их отцом рассталась.

– И работаете учителем английского языка и литературы.

– Да. Завуч школы «Парк-роуд».

– Мы ее рассматривали, когда решали, куда отдать дочерей.

– И она вас не устроила?

– Что вы, что вы. Она произвела прекрасное впечатление. Но Эми хотела, чтобы девочки получили такое же образование, как она сама.

– В частной школе.

– Ну да. Причем не в первой попавшейся. А чтобы там были маленькие классы, больше семей…

– Маленькие классы, больше семей? Вот это да.

– Нет-нет, больше семей, относящихся…

У Люси было множество знакомых, которые, устраивая своих детей в частные школы, всегда путано объясняли, чем вызвано такое решение. Основные причины, как правило, сводились к сложным, трудно постижимым особенностям развития, не позволяющим ребенку бегать в простую районную школу, а потому даже те родители, которые и рады были бы отдать свое чадо в ту школу, что ближе к дому, ссылались на застенчивость, невыявленную дислексию или редкостный талант, нуждающийся в поддержке и поощрении, каких не может обеспечить государственное учебное заведение. Люси вознамерилась отдаться первому же папаше, который скажет попросту: вы что, обалдели? В районной школе одни психопаты, хулиганье, дети, не владеющие языком, учителя, не владеющие языком, двенадцатилетние оболтусы, от которых разит травкой, – они же уроют мою дочь за одно то, что на перемене она читает Платона.

– Больше семей, которые…

– Похожи на них самих?

Тед взглянул на нее с благодарностью.

– Думаю, да. На самом деле в школе «Блубелл» учится много девочек из Азии. Из Китая, из Индии. Значит, решающую роль играет не…

– Я понимаю. Все нормально.

– А ваши мальчики в какой школе учатся?

– Имени Фрэнсиса Бекона.

– Наслышан – о ней прекрасные отзывы.

Похоже, он испытал облегчение, как будто учеба ее сыновей в полупрестижной школе служила доказательством политической вменяемости их матери.

– А почему… Ну… почему вы?..

– Почему я осталась одна? Разве Наташа вас не просветила?

– Очень поверхностно.

– Ну, заголовки раскрывают всю историю.

– Как он теперь живет?

– Нормально. Завязал. Прошел реабилитацию, курс психотерапии… Сделал все, что должен был сделать много лет назад.

– И возвращаться не хочет?

– Еще как хочет. И не видит препятствий.

– А что мешает?

– Я его ненавижу.

– Быть может, со временем это пройдет.

– Вряд ли.

По ее мнению, окружающие считали, что прощение где-то рядом, вот тут, на соседнем столике, а ей достаточно только встать и открутить краник, да вот упрямство и обидчивость не дают. Она злилась, да, но никакого краника не существовало. Пол растранжирил все их деньги. Пол испоганил слишком много дней рождения. Пол не раз обзывал ее мразью и сучкой. Пол избивал водителей службы доставки и приводил наркодилеров с товаром в дом, где росли его сыновья. Она больше знать его не хотела и могла надеяться лишь на то, что по прошествии длительного времени ярость утихнет. Но утихающая ярость – это совсем не то же самое, что любовь. Возможно, личность Теда могла бы привлечь тех женщин, которые прошли через аналогичные испытания, но ей не требовался добряк. Ей требовались интеллектуальные стимулы и сексуальное воодушевление, а без этого ей не требовался никто.