Джули Дейс - Наше пересечение

– Пора прекращать это, – цежу я как можно тише.

– Расслабься, у нас в кармане победа, – хлопая меня по спине, весело говорит он.

– Ты меня понял.

Взгляд друга впивается в меня, и я не заставляю его ждать, отвечая взаимным. Показушная радость испаряется, на смену ей приходит волнение и обеспокоенность, которую я ловлю в глазах.

– Дай ей ещё время, – тихо просит он, – она ещё не поняла.

– Её понимание не приходит уже два месяца. И хочу, чтобы ты знал: твоя сестра давно не намекает, она действует. Когда я потеряю самоконтроль – вини только себя.

– Месяц. Дай ей ещё месяц.

Бросаю в сторону Даниэля быстрый и многоговорящий взгляд, улавливая в его глазах печаль. Он не виноват в нелепых чувствах сестры, и не виноват в том, что я не могу дать ей взаимность. Как бы жестоко мне не приходилось с ней обходиться – она прощает. Сейчас я буквально бросил её при всех, а она улыбается и смотрит на меня тем же щенячьим взглядом, что и прежде.

Не сразу успеваю уловить тот момент, когда лицо становится мокрым от слёз, а я занимаю скамью. Я и не заметил, когда они проскользнули, но сейчас, находясь наедине с собой – чувствую ту сломленность и слабость. Хуже этого только понимание того, каким дерьмом я себя ощущаю. Я словно окунулся в прошлое и сейчас смотрю на всё со стороны. Не понимаю, почему тогда она не назвала меня козлом и не влепила прилюдную пощёчину из-за того, как я обходился с ней, и как обошёлся. Формально, я просто бросил её, уйдя не к судьям, а в сторону. Где было твоё самоуважение, Алисия?

Обвожу трассу взглядом и вытираю остатки влаги на лице, запустив пятерню в волосы. Разговор с самим собой не приводит ни к какому завершению с ответом. Поднимаюсь и вышагиваю к зданиям, окружающим трассу. Январское солнце даёт о себе знать и поэтому приходится плавно переместиться в тень, а после в помещение.

Тут ничего не изменилось. Вру. Поменялось всё, либо сейчас я на многое смотрю иначе, даже на банальное расположение стен в здании. Шагаю по протянутому коридору и слушаю собственные шаги, эхом отражающиеся в стенах пустого помещения. Когда перед глазами маячит нужная дверь, стучу и получаю моментальный ответ с разрешением войти.

Седовласый мужчина лет пятидесяти, обращает ко мне взгляд карих глаз. Кажется, что я видел его где-то, возможно, именно в те времена, когда ещё любил ту свободу и скорость, которую дарили гонки. Почесав подбородок, он посылает короткую вежливую улыбку.

– Чем обязан?

– Хочу записаться на гонку, – отвечаю я.

– Марка машины?

– Мустанг.

– Год?

– Одиннадцатый.

– Уже катался?

– Было дело.

– Давно?

– Как минимум лет пять назад.

– Сейчас на машине?

– Нет.

– Парень, мне нужны все справки и подтверждение техосмотра, без них не допущу. Плюс должен проверить твои навыки на треке. Заезжай, как будешь на машине, желательно полностью укомплектованный.

– Без проблем, – говорю я и покидаю кабинет.

Возможно, это был знак, но я решаюсь пропустить его мимо ушей, ведь знаю ещё один способ получить желаемое – незаконные. Те, которые проходят за городом, нужно лишь дождаться наступления ночи и приехать на место. Управление знает, что они проходят, знают даже тех, кто там катается, но не могут поймать ни организаторов, ни тех, кто гоняет. Это дополнительная порция адреналина, а именно его мне не хватает. Я не чувствую себя живым, у меня забрали всё, что я любил. Одно всё же могу вернуть в свою жизнь хотя бы на короткий срок.

Следующей опорной точкой должен стать дом бабушки и дедушки по отцовской линии. На второй день я решил убить всех зайцев, чтобы в дальнейшем быть полностью свободным, хотя не знаю, чем могу тут заняться, разве только прошлым. Но ноги не идут в нужном направлении, они уносят меня в другую степь. И куда именно, я узнаю только тогда, когда подхожу к воротам.

Ступить за линию – не хватает сил. Смотрю под ноги и пытаюсь побороть страх, который давно поселился внутри. Я легко пошёл на кладбище в Принстоне, когда хоронили Алана, потому что знал, как сильно нужен ей, сейчас остался один: наедине с собственными демонами. Сжимаю челюсть и смотрю вдоль тропинки, сделав несколько шагов вперёд. Я знаю, где могу найти её, знаю, что никогда не смогу поменять прошлое, знаю, что, увидев её инициалы и даты, между которыми короткая черта – буду просить прощение у того, кого нет рядом, и больше не будет.

Медленно дохожу до нужного места не без приложенных усилий, ведь не был тут. Я даже не попрощался с ней. У меня просто не хватило смелости посмотреть на её бездыханное тело. Тогда всё делалось на автомате, без планов, четкого режима и стремлений, сейчас же я принимаю всё иначе: осознанно. Вокруг пустота и тишина, полный покой, который разве только нарушает едва достигаемый шум автомобилей и щебетание птиц на деревьях.