Рената Окиньская - Солнце на твоих плечах

– Глотайте сами! – я всё же не выдерживаю. Встаю и принимаюсь трясущимися руками отстёгивать бейджик. Хватит с меня! Марина тихонько дёргает меня за рукав, пытаясь успокоить, но куда там!

– Что ты сказала? А ну, повтори!

Валерия Петровна стоит спиной к двери и не видит, как в холл входит Игорь. Некоторое время он с удивлением наблюдает за всей сценой, но, увидев, что меня трясёт от злости, быстро подходит к главврачихе.

– Я прошу прощения, что прерываю вас, Валерия Петровна, но у меня срочное дело! – довольно бесцеремонно он хватает эту дуру под локоток и выводит, бросив на меня быстрый взгляд, по которому я ничего не успеваю понять.

Пациенты смотрят на меня сочувственно, кто-то даже произносит:

– Да, не повезло вам с руководством!

Я стою и глубоко дышу, упрямо удерживая на губах улыбку. Чёрт, мне хочется плакать! Это гадкое чувство.

– Ниночка, ты только не уходи! – умоляет меня Марина. – Я тебя очень прошу! Забей на неё, слышишь? Если ты сейчас уйдёшь, я тут вообще закопаюсь!

Пару секунд я смотрю на неё. Маринка – хорошая девчонка, не хочется её подставлять…

– Не расстраивайся, пожалуйста, – утешающе говорит она. Ей стыдно за главврачиху. Всем стыдно за главврачиху, кроме самой главврачихи.

– Я вообще не поняла, это что сейчас такое было? – сквозь зубы цежу я.

– Да блин! Эта пьяная особь – какая-то дальняя родственница Петровны. Или подруга, я точно не знаю. Но слышала, что Лера ей что-то должна, или как-то перед ней обязана, вот и стелется…

– Ясно, – коротко отвечаю я. А что тут ещё скажешь?

Ради Маринки решаю пока остаться, но даю себе слово – ещё одна выходка со стороны начальницы – и я ухожу. Пусть тут всё хоть взорвётся нафиг.

– Но Игорь-то какой молодец! – вздыхает Марина. – Смотри-ка, спас тебя… повезло!

Она ловит мой выразительный взгляд и спешно поправляется:

– В смысле, насчёт Игоря повезло.

Я лишь качаю головой. Кажется, Марина не отказалась бы поменяться со мной местами и выслушать кучу гадостей от своей «Петровны», лишь бы снабженец вступился за неё!

***

– Нинка, на корпоратив идёшь? – весело интересуется Анна, наша старшая медсестра. Её жизнерадостные светлые кудри прыгают вокруг нежного светлокожего лица, покрытого удивительно яркими трогательными конопушками.

Мы сталкиваемся в кухне – Аня уже допивает чай, я лезу в холодильник за контейнерами с едой. Здесь, в отличие от холла, ни дорогого ремонта, ни стильных украшений – сотрудникам красоту показывать не обязательно, есть, на что присесть – и то ладно. Солнечный денёк заманчиво дразнится сквозь единственное половинчатое окошко, и его ласковые лучи бесславно растворяются в холодном искусственном освещении, без которого здесь царил бы полумрак.

Мебель новая, дешёвая, стены после недавнего ремонта выкрашены в нежный салатовый цвет, но краска уже кое-где начала лупиться. Для придания уюта по стенам тоже развешаны снимки – МРТ головного мозга с контрастом и без, коленный сустав с повреждённым мениском, рак почки, «пойманный» доктором почти случайно во время обследования позвоночника, и (самая милота) двойняшки во втором триместре беременности. С последними, кстати, всё в порядке, в томограф будущая мама легла из чистого любопытства – очень ей хотелось на деток посмотреть.

Раньше мне казалось, что в подобном интерьере кусок в горло не полезет, но, оказывается, даже к такому со временем начинаешь относиться более чем спокойно.

Возможность пообедать мне сегодня выпадает поздно – уже начало пятого, но подходящее затишье в расписании появляется только сейчас. Настя уже заморила червячка, теперь моя очередь.

– Иду, конечно! – киваю я, щёлкая кнопкой на чайнике, хотя в голосе моём энтузиазма ноль. От голода я сильно злюсь и чувствую себя более уставшей, чем это есть на самом деле.

– А эта? – медсестра кивает за своё плечо, где в холле мужественно борется с оскудевшим потоком посетителей моя горе-напарница.

– Не знаю, – ворчу я, – говорит, что тоже идёт.

– Слушай, а зачем вы её оставили? – удивляется Аня. – Она же тупая.

– Кто её оставил? Я? Да я сразу сказала Вадиму Владимировичу, что она нам не подходит!

– А кто тогда? Олеся что ли?

– Да я тебя умоляю! Олеся от неё плачет каждый раз! С Настей же работать ещё хуже, чем одной! Пациентов боится, разговаривать с ними не умеет, конфликты разруливать тоже не умеет.

– Ну, и?.. На фига вам этот клад?

– А вот! У нас три «стареньких» администратора, а на Петрозаводской только два. Сначала их дырки закрывать будут.