Александр Блэйн - Он был богом. Исток

– Не подходи, – закричал Никита и сделал повелительный знак рукой. Она остановилась и стала двигаться медленнее. – Не подходи, – еще раз завопил Никита.

Диана остановилась.

– Какого черта, – завопил Никита. – Ты же умерла.

– Здесь все мертвы, Никита. Посмотри вокруг.

– Тебя нет. Что вообще происходит?

Она смотрела на него желеющим взглядом, полным сострадания.

– Любимый мой, ты нужен сыну.

…

– Никита, ау, ты слышишь меня, – закричал Дима.

– А, – спохватился Никита.

– Что а? Ты меня слышишь? Говорю, ты нужен боссу. Тебя зовут.

– А. Иду, – сказал Никита, встав с подоконника. Он встряхнул голову и направился в кабинет.

…

Никита подошел к двери. Это была большая деревянная дверь с чистого дубового массива, на которой ярко висела табличка с именем директора. Он робко постучал. За дверью послышался голос начальника, что можно входить. Никита нажал на ручку вниз, и дверь отворилась перед ним. Столь робким шагом, демонстрирующим подчинение, он вошел в кабинет. Начальник сидел за столом и пристально с насупленным взглядом смотрел бумаги. Он пересматривал лист за листом, откладывая один, и, беря сразу другой. Порой возвращался к предыдущему.. Это был взгляд серьезного, сосредоточенного человека, придающего внимание каждой детали, даже, если изначально, она таковой и не кажется. На нем приталено сидел черный костюм, а волосы были аккуратно подстрижены и уложены назад.

– Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Мне сказали, что Вы хотели, чтобы я пришел.

– Да, Никит, проходи, – спокойным голосом произнес начальник, продолжая и дальше шелестеть бумагами. – Ты присаживайся, – сказал он, подняв свой взгляд на Никиту, и, одарив его милой улыбкой.

Никита отодвинул стул, что стоял напротив стола и сел в него. Кожа слегка заскрипела. Это был удобный, большой стул. Садясь в который, ты будто утопаешь в чем-то столь комфортном, что словами не описать. Никита ерзал в стуле, а его начальник все также беззаботно сидел, пролистывая бумаги. Его взгляд был безмятежным, спокойным. Он не промолвил ни единого слова, а лишь монотонно перекладывал лист за листом.

…

В школе

Себастьян стоял в туалете у окна и медленно потягивал сигарету. Он не волновался. Волнению не было причины. Дверь в туалет он подбер шваброй, а снаружи повесил табличку “убирается”. Единственное, что могло повлиять его наслаждению, – это уборщица, которая могла бы увидеть эту надпись и что-то заподозрить. Эта и только эта мысль тревожила его, но даже с таким раскладом, что она увидит, он бы точно успел докурить и смыть окурок, хоть его это и торопило курить. К сожалению, в полной мере поэтому он и не мог насладиться сигаретой, что стрельнул у физрука, когда тот пресовал какого-то малолетку. Пар он спросил минуту назада, сигарету докуривал. ТЕперь можно было бы и идти на занятие. До конца оставалось каких-то 15 минут. Идеально урок прошел: покурил, вздрочнул. Жаль только, что сам себе, а не Лиза ему, но дальнейшие уроки теперь должны были пройти полностью с его присутствием, как физически, так и ментально. Себастьян зашел в кабинку, бросил туда окурок, и тот отправился в дальное плаванье по канализации под звуковое сопровождение слива. Себастьян достал с кармана жвачку и забросил в рот две подушечки, как кто-то стал яростно ломиться в дверь. Себастьян насторожился. Вдруг это уборщица. Застав его здесь, появится много вопросов. И что же делать. Он стоял замертво в оцепенении и ждал, что будет дальше. Было понятно, что нужно что-то предпринять, иначе его точно здесь застанут, а потом мало не покажется, но страх его сковал и не давал двигаться. Ему было не столь страшно, что попадет, поскольку на это причин не было. С сигаретой не застукан, дымом не воняет. Дрочку точно никто не видел, но сама суть того, что теперь будут разборки, почему он там закрылся, его действительно заставляла вздрогнуть. ДОн и дальше стоял в оцепенении, ожидая. Стук прекратился. Себастьян размеренным шагом, с осторожностью охотника, засевшего в засаде, подошел к двери и приложил ухо. Ничего не слышно. Он вздохнул и медленно открыл дверь. Осмотрев все по сторонам, было видно, что в коридоре никого не было. Прозвенел звонок.

– Блядь, – закричал Себастьян и рывком побежал в класс. Одно дело прийти на урок за 10 минут до окончания, а другое – явится, когда уже он закончился. Это опять таки неминуемые разборки, хоть и решить их можно, но это трата времени, лишних средств, на которые он был скуп, и вызов отца в школу, которого он не хотел бы беспокоить по таким мелочам.