Милла Генрих - Не сдавайся. Твой день придет

По-хозяйски вошел в комнату, уселся сбоку кровати и произнес:

– Давай снова познакомимся, вчера я был уставший, злой. И тоже мало что помню.

Глаза его говорили, что все хорошо он помнит, но возражать я не стала.

– Меня Ася зовут, мой отец, кажется, вам проиграл в карты нашу с ним квартиру и меня в придачу. Хотя я думаю, ничего вы не забыли, а просто прикидываетесь, вот только зачем – пока не знаю.

Он заулыбался во весь рот, обнажив свои желтые зубы. Потом ответил:

– А ты еще и честная? Можешь Геной меня называть.

– Вы мне в отцы годитесь, так что мне не сложно называть Геннадием Валерьевичем.

– Ладно, называй как хочешь.

– Как-то странно сегодня слышать от вас такие поблажки. С чего бы это, можно узнать?

– Скоро узнаешь, а сейчас вставай, быстро иди поешь – и поедем в Магадан.

– Зачем в Магадан? – но в голове сразу мелькнуло, что поедем к отцу на свидание.

– Сама встанешь или тебя опять на руках понести?

– Так говорите, как будто вы меня уже носили.

– Ты и правда не помнишь? Как обвила мою шею и прижалась ко мне ночью?

– Ночью я по вашей милости мерзла на ступеньках в подъезде.

– Так сама хотела уйти, это был твой выбор, а вот к утру подобрела, я вышел в подъезд, ты спала на ступеньках, потряс тебя за плечо, ты обвила мою шею и прижалась ко мне. Я думал, ты передумала уходить.

– Я была сонная, тем более мне было холодно, а вы воспользовались этим. Поэтому я не помню, как здесь очутилась.

– Это был опять твой выбор, и нечего мне говорить, что я воспользовался, я тебя на аркане в дом не тащил. И заметь, пальцем тебя не тронул.

– Спасибо вам, дядя Гена.

– Какой я тебе дядя Гена, проспала мозги, что ли, буду не против Геннадия Валерьевича, но не дядя Гена, поняла? – сердито произнес он.

– Поняла, извините.

– Так встаешь или я тебя сам подниму?

– Встаю, вы только выйдите из комнаты, пожалуйста?

– Ты одетая, я тебя не раздевал, так что не стесняйся.

– Спасибо, что не раздели, – приподняв одеяло, я убедилась, что была полностью одета, как вчера. И вылезла из кровати.

– Давай быстро приводи себя в порядок и иди ешь, у тебя на все полчаса. Жду тебя внизу, – и он вышел из квартиры, я же, выйдя из комнаты, открыла рот – в квартире было пусто.

Только в кухне все было как прежде. На столе стояла тарелка с шашлыком и зеленью, разодранные свежие лепешки, сок апельсиновый. Мне кажется, я догадалась, откуда все это. У нас в поселке была одна шашлычная, сама я там никогда не была, но часто проходила мимо, когда ходила в детский садик на работу, запахи с шашлычной доносились неимоверные. А вот в те времена, когда я жила у тети Аллы и когда она неожиданно возвращалась из командировки, она часто оттуда заказывала шашлык, шаурму, гутабы, и к нам приносили самую вкусную еду на всем белом свете, мне тогда всегда так казалось. После того как тетю Аллу посадили, я такой еды больше не ела. Поэтому немедля я села за стол и стала есть. Откуда я знаю, когда я еще поем так вкусно. Тем более сваренного вчера плова не было, даже старенького, облезлого казана не осталось. Как будто Геныч его по пьяни вчера проглотил вместе с содержимым.

Документы свои я не нашла, в доме было пусто, искать их было и негде. Поэтому в эту минуту я надеялась на чудо, просто больше как вроде и не на что было надеяться. Бежать тоже было не к кому, и я медленно спустилась вниз, где должен был ждать меня Геныч. У подъезда стоял черный джип, почти как у тети Аллы, только новее. За рулем сидел сам Геныч. Увидев меня, он вышел из машины:

– Опаздываешь, я ведь сказал полчаса. Садись в машину, – приказал он.

– Я опоздала всего на пять минут, и зачем я должна ехать в Магадан? Где мои документы? Зачем вы вытащили всю мебель из квартиры?

Он, подталкивая меня, усадил в машину. Сел за руль, и мы поехали.

– Неделю поживем в Магадане, – не смотря на меня, сказал он.

– Ну так живите себе на здоровье, при чем тут я? Мне дома хорошо.

– Ася, я понимаю, ты еще слишком молодая, тебе шуры-муры всякие нужны, романтика, но я уже вырос из того возраста. Поэтому сразу скажу: выгнать тебя с хаты мне совесть не позволяет, тем более я вижу, ты хорошая девушка. Насильно взять тебя я тоже не хочу, я не насильник. У тебя есть время до Магадана хорошо подумать. То, что я вчера предложил, остается в силе. Принуждать ни к чему не стану. Все на добровольном доверии. Пока ты спала, я навел справки, ты в поселке словно и не живешь. Тебя после смерти матери никто к себе не подпускает, у тебя нет даже ухажеров и никогда их не было. Зато все кому не лень лапают тебя, удивляюсь, как за это время тебя еще не изнасиловали. Или все же на личном фронте у тебя все отлично и ты опытная, просто никто об этом не знает?