Милла Генрих - Не сдавайся. Твой день придет

– Приходилось, че, базар о ней хочешь держать?

– Ну так вот, тебе от Лютика пламенный привет, Геныч. Она спрашивает: потолок тебе не давит?

Они оба засмеялись.

– Байбут, я в толк никак не возьму, че ты мне тут про Алку гонишь, я с ней дел никогда не имел, – серьезным тоном заговорил Геннадий.

– Теперь будешь иметь, ну а раз слыхал о ней, то наверняка знаешь, она хоть и на зоне чалится, но руки у нее длинные, до тебя дотянутся. Девчонка эта ее крестница.

– Да ну, а че мне про это до воли никто не говорил?

– Так вот, Геныч, я тебе сейчас и говорю. Поэтому заплати девчонке за гостеприимство и вали отсюда, тогда братва постарается забыть твою позорную игру с фуфлыжником. Это Алкино условие. И лапы от пацанки держи подальше.

Дверь хлопнула, и настало затишье. Я сидела в углу и боялась шелохнуться, напомнить о себе. Не знаю, сколько прошло времени, от напряжения затекли ноги, я так и осталась сидеть на корточках у стены. Страх медленно парализовал, раз до сих пор сижу как прибитая к месту. По ту сторону комнаты ни звука не доносилось. И я подумала, может, зэк вместе со всеми ушел, надо быстрее хватать самое необходимое и бежать, пока еще не поздно. Только я об этом подумала, как дверь толкнули, и на пороге комнаты появился Геныч. Он был одет так же, как и заявился утром, в джинсах, майке, и шапка снова натянута до глаз.

«Уходит», – мелькнуло в голове.

– Че уселась, иди сюда! – приказал он.

– Боюсь вас, вот и уселась, – негромко ответила ему.

Он присел на корточки рядом со мной и, глядя мне в глаза, тихо сказал:

– Я так понял, идти тебе некуда, родичей у тебя нет?

– Нету, я одна.

– Знаешь, красавица, карточный долг – это святое, и ты моя со всеми своими потрохами вместе с хатой. Тут даже Алка тебя не спасет. Хоть она и старается крыльями трясти.

– Отпустите меня, пожалуйста.

– И куда ты пойдешь?

– Уеду в Магадан, работу найду, может, и общежитие получу.

Он хищно улыбнулся. Помолчал, потом, вставая, тихо сказал:

– Я тебе даю выбор.

– Какой?

Зэк стоял ко мне спиной.

– Уйти сейчас или…

И замолчал, я сама осмелилась спросить:

– Что «или»?

Он повернулся ко мне лицом и продолжил:

– Остаться и выйти за меня замуж, обещаю, что никогда не обижу тебя и никому не позволю это сделать. Будешь как сыр в масле кататься. Принуждать тебя спать со мной тоже не буду, но тогда заведу шлюху, а изменять мне не позволю. Такой расклад тебя устраивает?

– Нет, не устраивает.

– А ты, оказывается, не такая наивная, как прикидываешься. Тогда вставай и уходи. Быстрее уходи, пока не передумал отпускать.

Он схватил меня за руку и быстро потянул к выходу. Не поверите, даже очухаться не успела, как оказалась за дверью.

«Бежать!» – была первая мысль. Вторая: «Куда?» Без документов, денег, босиком. Хоть на дворе лето, но вечерами у нас всегда прохладно. «Гад такой, отпустил, называется, вытолкнул за дверь, беги, Ася, в ночь, где за дверью поджидают другие зэки, пьяные да с ножами». Слезы невольно брызнули из глаз. И сразу вспомнила маму. «Ну зачем ты так поступила, почему ты оставила меня одну, ты же знаешь, как мне трудно без тебя», – неслось в голове, и слезы душили.

Всю ночь я просидела, ежась от прохлады, на ступеньках этажом выше нашего, и когда на небе появились первые блики солнечных лучей, меня сморил сон. Во сне увидела отца из детства: молодой и красивый, его теплые и заботливые руки накрыли меня одеялом, мне стало тепло, и я провалилась в глубокий сон.

Проснулась я от того, что слышались шорохи, что-то двигали, раздавались посторонние мужские голоса. Я лежала в своей кровати, в своей квартире. Честно скажу, совсем не помню, как здесь очутилась. Как умудрилась добровольно войти и даже улечься спать. Выходить из комнаты мне было страшно. Я не знаю, что там, за дверью, происходит, но думаю, жизнь сейчас ко мне повернулась еще один раз задом и я уже не являюсь ее хозяйкой. Недолго я лежала и придумывала себе оправдания того, что уснула и ничего не помню. Дверь комнаты приоткрылась, и в узкую щель увидела, как чьи-то глаза уставились на меня. Как только пара глаз заметила, что я не сплю, дверь тут же распахнулась широко, и в комнату вошел Геныч.

– Доброе утро, красавица, хотя уже обед. Выспалась?

– Выспалась, простите, я совсем не помню, как я здесь оказалась. Но точно дверь не взламывала и сама не заходила сюда.

Он стоял, оперевшись об косяк, и улыбался. Вчерашний зэк выглядел сегодня совсем иначе. Когда он успел так перевоплотиться, для меня было загадкой. Лицо гладко побрито, в глазах не было сегодня хищного взгляда, светло-зеленые глаза от улыбки слегка прищурились. Вчерашняя сутулость стала менее заметной, он даже ростом стал выше. Джинсы на нем были те же, а футболка надета свежая, белого цвета, с черной надписью на груди «BOSS».