Валерия Карих - Жена фабриканта

Семейная торговля развивалась успешно. Старший сын купца женился, и у него родилось трое сыновей, которые, как и отец занялись торговым делом.

Но только Бог один знает, как сложится человеческая жизнь, где суждено быть и кем стать.

Случилось несчастье, которое едва не погубило все семейное предприятие. Однажды ранней весной Кузьма Арсеньевич поехал на Волгу рыбачить и угодил в полынью. Простудившись, он вскоре умер. Осиротела его жена и трое детей.

И пришлось теперь уже его вдове Александре Васильевне вставать во главе семейного дела.

К тому времени, о котором идет наш рассказ, Александра Васильевна разменяла шестой десяток. Родом она была из зажиточной старообрядческой крестьянской семьи и по примеру родителей строго придерживалась старых церковных традиций. Была набожной и по два, а то и три раза раз в год совершала паломнические походы в далекие от Москвы монашеские обители. Характер имела решительный, волевой, была строга с домочадцами и работниками. Худую и твердую спину держала прямо, как заскорузлое и вросшее корнями в землю, крепкое дерево. На людей поглядывала чаще сурово и недоверчиво, а то и с ехидством, бескровные тонкие губы её чаще бывали сжаты. Посторонний человек редко заметил бы на её выразительном и когда-то красивом, а ныне закаменевшем лице подобие промелькнувшей улыбки. Впрочем, и поводов улыбаться у купчихи не было: она была занята домашним хозяйством, погружена в бухгалтерские расчеты в торговых лавках, куда часто заглядывала с проверкой, или гоняла и громогласно ругала проворовавшихся дворню или приказчиков. С посторонними людьми купчиха обычно не церемонилась, разговаривала сухо и даже порой враждебно, а часто и пренебрежительно. Наряжаться не любила, и обычно ходила в одной и той же тёмной, но крепкой одежде. А вот для церковных праздников или особых семейных случаев в её сундуке хранились кружевной воротник и богатый светлый наряд.

С домашними работниками Александра Васильевна обычно строга, и может так иногда посмотреть, что провинившийся едва не присядет на месте. Но если она кого и ругает, то только по делу. Поэтому, и домашние работники перед ней заискивают, стараясь лишний раз на глаза не попадаться, в общем, никак на рожон не лезть и про себя рассуждают: «За нашим братом присмотр обязателен, а стоит, лишь выпустить вожжи из рук, так мы понесемся сломя голову, кто в лес, кто по дрова….».

У Александры Васильевны – было трое сыновей: Федор, Иван и Петр. Отучившись в коммерческой школе Святой Анны в Петербурге, два старших брата, получив от матери выдел, обратили взор на промышленность. Федор занялся металлургическим делом и поселился после женитьбы в Петербурге. А Иван вернулся в Москву и стал вести торговлю в Гостином дворе.

К этому времени в России сформировался устойчивый спрос на льняные и хлопчатобумажные ткани, миткаль и ситец. После войны тысяча восемьсот двеннадцатого года почти все ситценабивные фабрики в Москве оказались разрушенными. И именно в провинциях сосредотачивалась основная масса умельцев-кустарей горшечников и набойщиков, которыми всегда славилась Русь. Поэтому, создавать ткацкие производства в провинции, скупая у кустарей за бесценок миткаль и пряжу, сделалось выгодно.

Иван и решил заняться ткацким производством, для чего поехал на свою малую родину на Владимирщину. Поставил для себя и семьи, рядом с дедовым домом новый каменный дом на дворянский манер. Запустил заглохший кирпичный завод и возвел в нескольких верстах ткацкую фабрику и рабочий поселок, вдохнув в них новую жизнь.

Место, где выросла ткацкая фабрика, – и впрямь, оказалось удачным: на пологом возвышении был скат к реке. Неподалеку – пруд, за которым простирались поля и луга, как будто специально созданные для сушки холстов и бельников. Необходимые для работы фабрики паровые машины, котлы и станки закупили на нижегородской ярмарке через посредническую английскую контору, доставив их баржой по Волге и обозами по суше.

Два шустрых и ловких приказчиков разъезжали по селам и деревням, отдавая пряжу в работу, и забирая готовую ткань, которую переправляли в Москву. Скупали у мастеров выбеленный миткаль, проколандривали на новой ткацкой фабрике, здесь же высушивали и набивали рисунок, и отвозили обозами или железной дорогой также в Москву на продажу.

Спустя несколько лет фабрикант возвел ещё два каменных корпуса, скупая сырье через английские торговые дома из Америки, из Бухары. А чтобы заезжий перекупщик не составил ему конкуренции, открыл на фабрике раздаточную контору, чтобы местные кустари забирали у него крашеную пряжу и ткали дома, занимаясь размоткой бумажной пряжи и приготовлением основ. В домашних условиях кустари делали бумажную дешевую сарпинку или холстинку, и полосатый портяночный тик, идущий потом на перины и тюфяки. И вскоре фабрика стала приносить Ухтомцеву стабильный и миллионный доход. Однако он не забывал и про свои торговые лавки в Гостином дворе, в которых в его отсутствие успешно управлялся с делами приказчик и доверенный матери Голованов Гаврила Андреевич.