Анжелика Кисель - Третья жизнь

– Твоего отца.

– Ты что, ненормальный? Я сказала, что он пропал. Я не говорила, что его убили, – начинала злиться я на глупость, сказанную Дином. – Почему ты спрашиваешь такие вещи?

– Я просто подумал… Раз ничего неизвестно и…

– Послушай меня, – жестко сказала я, подойдя к Дину вплотную. – Мой отец жив и здоров. И его найдут. Тебе понятно?

– Да…, – растерянно ответил Дин. – Прости.

– До завтра, – кинула я, выходив из кабинета.

Глава 5

Прошло пару недель с тех пор, как я начала работать в «Карнавале». От Робби ни слова, от папы тоже. После нашего разговора с Дином в день принятия меня на работу, мы редко общались, в основном, только по рабочим моментам. Иногда он из вежливости спрашивал, как мои дела и нужна ли мне помощь. Я знала, что не безразлична ему, но после той ситуации мне было почему-то неприятно с ним общаться. Будто он сказал то, что я боялась произнести вслух. Дин выплатил мне аванс раньше положенного, войдя в мое положение, за что я была ему очень благодарна, но между нами все же сохранялась дистанция.

Каждый день я испытывала сильное недомогание: болела голова, тело, бесконечная сонливость. Я спала по три часа, постоянно думала и заставляла себя расслабиться. У меня без причины поднималась температура, из носа текла кровь. Организм сам себя разрушал, и я не могла это остановить. Я начала принимать успокоительные. Иммунитет совсем ослаб, и я схватила простуду. Становилось все хуже и Дин, заметив это, дал мне несколько дней отгула. Мое обезвоженное тело лежало на диване в гостиной, окруженное таблетками, микстурами, чашками с чаем и глаза наблюдали за всем, что показывали по телевизору. Утром и вечером приходилось собираться с силами и выгуливать Джека. Но он понимающее относился ко мне, будто действительно чувствовал, что его хозяйке совсем плохо, все делал быстро и сам тянул домой.

Пару раз заходила соседка, девушка по имени Эмма, и приносила лекарства, которые «обязательно должны помочь», ведь она ими лечится уже семь лет. Мне казалось, что у нее явные проблемы с головой, потому что она рассказывала странные вещи, путалась в словах, и могла рассказать одну и ту же историю, но с разными деталями. Она оставалась на час или два и жаловалась мне на работу и вообще на жизнь. Чаще всего она жаловалась на своего мужа, говорила, что подозревает его в измене, потому что он выключает на ночь свой мобильный. Я не была против ее историй, они мне заменяли дурацкие сериалы, которые бесконечно крутили. Но иногда от нее невозможно было отвязаться, особенно когда она пыталась проявить заботу, и предлагала остаться со мной на ночь. Порой ее взгляд меня действительно пугал, и я старалась сделать все, чтобы быстрее выпроводить ее из своего дома.

Было около восьми часов вечера, когда позвонили в дверь. Я не хотела никому открывать и никого видеть. Но позвонили еще раз, и мне пришлось встать с дивана. Я была очень удивлена, увидев на пороге Дина с большим пакетом.

– Привет, Лили! – сказал он, чувствуя неловкость за свое вторжение. – Я принес тебе кое-что. Надеюсь, ты не против. Я зайду?

– Да, заходи, – от неожиданности согласилась я, хотя вид мой был совсем не презентабельный.

– Вот, тут фрукты, чай… еще сладости, – приговаривал Дин, вытаскивая все из пакета.

–– О, Дин, не стоило…

– Лили, о тебе не кому позаботиться. Это сделаю я. Помнишь, как раньше? – с какой-то надеждой спросил он.

– Спасибо, ты очень добр, как всегда, – сказала я, не ответив на вопрос. Вспоминать ничего не хотелось.

– Садись. Сейчас заварю тебе горячий чай, – сказал Дин и побежал на кухню.

Он уже бывал в этом доме, поэтому наверняка помнил, где что находится. Через несколько минут он вернулся с большой чашкой и поставил ее рядом с теми тремя, что уже стояли на столике перед диваном.

– Спасибо, Дин, – улыбнулась я и взяла в руки чашку. Дин был, как я уже говорила, со светлой душой, и я очень не хотела его обижать. Мне пришлось пересилить себя и забыть о ломоте во всем теле, чтобы вежливо с ним разговаривать. Впервые за столько лет мы провели так много времени вместе. Мы знали друг друга достаточно долго, но давно не общались. Он совсем не изменился, если только возмужал. А внутри все тот же Дин, что и три года назад.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросил он с заботой.

– Намного лучше. Как дела на работе?

– О, ужасно. Мужчины совсем перестали ходить!

– Дин! Перестань! – засмеялась я.

– Нет, я говорю чистую правду, – рассмеялся и Дин. Он хотел сказать что-то еще, но будто боялся.