Линда Ли - Дьявол в Лиге избранных

– Что он сказал?

– После того как я убедил нашего щедрого банкира в целесообразности сотрудничества со мной, он проговорился о том, что банк Уиллоу-Крика выделил Гордону личный кредит на текущие расходы.

Сердце у меня упало.

– Если он взял кредит, значит, деньги действительно пропали.

Говард лишь улыбнулся:

– Дорогуша, нельзя получить кредит, если у тебя нет поручительства.

– Что? И что он представил?

Глядя на сияющее лицо Говарда, можно было подумать, что настало Рождество.

– «Джен стар». Я замерла:

– Строительная компания в южном Уиллоу-Крике?

– Она самая.

– Не может быть! Разве она не принадлежит Сойеру?

– Сойеру? Нет, черт возьми, он был одним из митингующих!

Никки пожала плечами.

– Я-то думала, что он забросил искусство, чтобы заняться строительством, а оказывается, он рисовал лозунги для митингов.

Холодок пробежал у меня по спине. Значит ли это, что Сойер вообще не вернется? Что у меня так и не появится шанса все ему объяснить? Или что я все-таки влюбилась него?

– Но что еще лучше, – продолжал Говард, – после дальнейших настойчивых расспросов я выяснил, что «Джен стар» полностью принадлежит и «Дж. Р. Холдингс».

По выражению его лица было ясно, что это хорошие новости, но я представить себе не могла, почему.

– И угадай, чем еще владеет «Дж. Р. Холдингс»?

– Чем?

– «Вега индастрис».

Мне потребовалась пара секунд, чтобы осмыслить услышанное.

– Склад в Мексике, где зарегистрирована фирма «Биокаст»!

– Вот именно.

– Но что это означает? – спросила я. Мне было не сложно обсуждать такие темы, как отличия человека от обезьяны, но разобраться в том, что говорил мой юрист, я не могла.

Говард ухмыльнулся:

– Запутанным путем, которым Гордон надеялся скрыть ваши деньги, инвестированные в «Биокаст», вернулись и были истрачены на покупку земли «Джен стар». – Он коротко хихикнул. – Кто бы мог подумать, что хоть одна приличная леди из Лиги избранных станет собственницей земли в южном Уиллоу-Крике?

У меня закружилась голова. Все это время мои деньги были здесь, прямо под носом. Каждый раз, когда я пересекала железнодорожные пути, направляясь к Сойеру, я проезжала буквально мимо них.

– И говорят, что твой бывший устраивает завтра роскошный прием, чтобы объявить о своих планах относительно собственности и собрать еще больше денег. Я думаю, будет очень по-добрососедски, если и мы там будем.

Несмотря на все несчастья последнего времени, я оказалась участницей нескольких больших вечеров. Дебютный прием Никки. Выставка работ Сойера Джексона. А теперь этот. Сто пятьдесят не самых близких друзей Гордона соберутся на званый вечер, который затмит собой все другие мероприятия.

Будучи знакомой со всеми в городе, включая поставщиков провизии и официантов, нанимаемых для таких мероприятий, я знала все подробности о приеме Гордона – от порций белужьей икры размером с мяч для гольфа до сорта красного вина, которое он собирался подавать. Я чуть было не выдала себя, так мне хотелось позвонить и сказать, что красное вино – это плохой выбор, как для приема, так и для моих бежевых ковров. Но я удержалась.

Мероприятие было назначено на восемь часов, чтобы гости смогли полюбоваться на закат через мои французские окна, выходящие на запад. Говард, Никки, Пилар и я были готовы. Кика сидела за рулем моего «мерседеса». Мои родители ехали в машине позади нас, а на повороте на мою замечательную дорожку из красного кирпича мы встретились с караваном дам из Лиги.

Мы медленно продвигались вперед. Вдоль узкой дорожки стояли припаркованные автомобили – целое море «роллс-ройсов», «бентли», «мерседесов», «БМВ», «кадиллаков» и, Господи прости, «хаммеров». Вдобавок к этому были еще фургончики телевизионщиков, машины прессы, и я даже узнала несколько черных лимузинов сенаторов и конгрессменов. Гордон явно полагал, что он на пороге исполнения своей давней мечты – финансового успеха.

Наш кортеж подъехал к дому по кирпичной дорожке, взбудоражив всех лакеев. Мы припарковали авто и проследовали к парадному входу. Я сделала знак всем молчать и тихонько открыла дверь. Большая комната была заполнена людьми. В толпе я сразу заметила свою свояченицу Эдит, надменную, как цапля. Ничто так не возрождает былую любовь, как возвращение блудного брата вместе с деньгами.

Если бы я колебалась, стоит ли сделать запланированное, ее вид развеял бы мои сомнения.

Я узнала нескольких политиков и одного или двух репортеров. Но больше всего меня шокировали остальные присутствующие – толпа разряженных незнакомцев в огромных бриллиантах и кричащих нарядах от «Дольче и Габана».