Mel RedWolf - Лед, шоколад и горький кофе. Том II

– Алиссия, открой, пожалуйста, нам надо поговорить, – растревоженной рябью голоса произнесла аловолосая. Тело покрылось мелкой дрожью, и повсюду лихорадочно сквозили мурашки. Ирен тяжело вздохнула, стараясь перевести дыхание и тщетно унять тревоги.

Комната Алиссии была гораздо выше столовой, на одном этаже с комнатой Ланы. Они были довольно близко, но все же их разделяло семь комнат на одном этаже. Можно было сказать смело, что девушек и в интересах некоторое все-таки разделяло. Ее сестра была гораздо мягче, да и была вполне милой девушкой, нежной и кроткой, чего не скажешь о Лане. Быть может, когда-то и она была такой, но в это с трудом верилось.

Девушка открыла дверь комнаты почти сразу, вопросительно взглянув на Ирен. Глаза ее сестры были, как самые редкие изумруды: насыщенные, не слишком темные и не слишком светлые для зеленого цвета. Длинные пепельные волосы придавали большей женственности девушки, хотя в утянутом корсетом платье о ее женственности можно было только говорить эпитетами.

– Мисс Ирен, что-то случилось? – уточнила осторожно девушка своим нежным, тонким голосом. Сестра Ланы обладала более легкими тональностями звучания, но ко всему и о хриплости стоило позабыть при общении с ней. Жестом девушка предложила войти в комнату, довольно бегло осмотрев свою случайную собеседницу, но и этого хватало лучшей считывающей для того, чтобы понять причину разговора.

Светловолосая осторожно прошла к столику, позволив Ирен расположиться за ним. Было видно, что до этого Алиссия вышивала. Ее комната разительно отличалась от той, в которой Ирен была чаще – от комнаты кровной сестры девушки. Здесь оформление было в легких розовых и солнечных лучистых тонах, а так же шторы были небесно-голубыми. Несколько картин на стенах говорили о слабости девушки к искусству, изображения семьи так же были заметны за рабочим столом девушки, как и на стене.

Хорошая, пусть и непривычная для вампиров семья. Высокий мужчина с мужественными чертами лица. Острый подбородок с небольшой ямочкой, усы над тонкими губами и брови, знакомые, той же формы, что и у Ланы, но более широкие, однако можно сказать точно, что если тот злился, то изгиб бровей так же несносно взлетал вверх, а длина кривилась спиной враждебной кошки. И светловолосая женщина, на вид совсем юная, больше напоминающая Алиссию. Изумрудные глаза и светлые, белоснежные, длинные локоны, что спадали с плеч красивыми завитками. Если бы волосы у Алиссии завивались, то можно было бы поспорить, что это ее портрет. Одна девочка на руках у отца, а вторая держит за краешек рукава свою мать. Голубые, упрямо выразительные глаза без труда выдавали в ней Лану. Ирен благодарно улыбнулась Алиссии и прошла в комнату, в которой была в несколько раз уютнее комнаты Ланы, но далеко на любителя, которым Ирен себя не считала. Вампирша прошлась, разглядывая картины и портрет семьи супруги. Такие выразительные голубые глаза и такой же чуть вздернутый кверху носик. На картине Лана выглядела более безобидной, но почему-то вампирша не сомневалась, что проказы и тогда совершались ею очень часто. Взгляд девушки упал на принадлежности для вышивки.

– Прости, я отвлекла тебя, но… мне надо с тобой поговорить. Возможно… возможно, ты единственная, кто сможет нам сейчас помочь, хотя я не хотела вмешивать в это кого-либо, а тем более тебя… – Ирен присела и чуть сжала край блузки, думая с чего бы начать. Губы нервно поджались, подрагивая. Как же быть? Мысли путались, а тишина давила тяжёлым грузом на плечи, укладывая на лопатки. Возможно, смятение её только Алиссия и видела.

– Я не знаю, Алиссия, что же мне делать? То, что устраивает одну, совершенно не устраивает другую! Ей не нравится то, что я пытаюсь проявить заботу о ней, зато, когда я злюсь или обижена и выражаю свое безразличие, её всё устраивает. Она ликует. Вчера утром я призналась Лане в своих чувствах… она оскалилась и уже была готова наброситься на меня и придушить… разве так на признание реагируют варги? Никогда о подобном не слышала и думаю, что это случай, лишь с ней связанный, но потом она заявила, что я, оказывается, не совсем ей безразлична, как ей казалось. И что же мне делать теперь? Ждать, пока лет через двадцать она поймет, что мы всё-таки супруги, и нам уж придется друг друга, если не любить, то терпеть вечность? Как же жить вместе, если нас только факт брака и связывает?

Алиссия мягко улыбнулась, как улыбаются матери детям или редкие учителя любимым ученикам. Такие разные обе сестры. Спокойная, терпеливая младшая Драйфорд с лихвой становилась дополнением неугомонной Ланы, гораздо более приятным собеседником. Вот только, как дипломат, она обладала значительно меньшей долей сил, будто все они перешли старшей наследнице. Но молчание перешло во вдумчивую тишину. Взгляд зелёных малахитовых глаз подернулся поволокой, а голос зазвучал, когда её получилось отринуть.