Амрита Альгома - Простая история

Вспоминать дом всегда было и приятно, и грустно.

Рана, так и не зажившая за минувшее шестилетие, не давала ей насладиться покоем дома, когда она приезжала туда, а в разлуке с родителями её грызла тоска.

Марина казалась себе ребёнком, выброшенным в жизнь по необходимости. Она работала в фирме мужа, участвовала в благотворительных акциях, она вечно оказывалась в каких-то школьных комитетах, где училась Ники и всё равно чувствовала себя заблудившейся маленькой девочкой. Когда-то Том ей сказал: "тебе мешает жить твоё непомерное чувство вины". Почему она ощущает себя виноватой в смерти сестры, в самом деле? Раз её не смогли спасти врачи, наверное, так было нужно?

Она не винила Бога, она примирилась с этой смертью, но ей не нравилось собственное поведение. Марине казалось: если бы она не была так откровенна с Элен, то сестра была бы жива до сих пор. А может и не в откровенности вовсе дело – близнецы порой слишком близки друг другу. Врачи утверждали, что любой человек может оказаться жертвой обстоятельств, а после серьёзной аварии, как это случилось с Элен, трудно выжить, и отрицательные эмоции тут не играют роли, но Марина, упрямая, как и все члены её семьи, была уверена в обратном.

Когда-то она вычитала: смех, искренний и радостный, прибавляет к жизни человека пять минут. Вряд ли это было академическое исследование, скорее уж женский журнал, но это застряло в голове. Прилипло неотделимо к убеждениям. Вся жизнь её сестры была связана с Томом. В нём был смысл её жизни. Том никогда об этом с Мариной не говорил, даже если она спрашивала, старался уйти от ответа. Сейчас, приобретя какой-то жизненный опыт, Марина удивлялась, как такой треугольник мог вообще возникнуть. Наверное, с точки зрения мужчины это было совершенно естественно – ухаживать за двумя девушками сразу. Но с точки зрения самокритичной Марины, ситуация, по прошествии времени, с холодной головой, оказалась неприглядной.

Марина пришла к выводу, что она всю жизнь завидовала своей сестре. У той было всё, чего не хватало Марине. Собственность Марины ей самой не нравилось: она любила светлые волосы – и родилась шатенкой. Она красилась, она обесцвечивалась, но её темно-русые, тонкие пряди всё равно всегда оставались с ней. Элен родилась белокурой. Это было тем более обидно, что разница между их появлением на свет не превышала двадцати минут.

Марине нравились синие глаза, её же глаза были зелёными и напоминали ей великие болота, возле которых они устраивали пикники в школе. У Элен были синие глаза. Как могло такое случиться? Марина полагала, что такой тип женщины, как она сама, не привлекателен. Пусть темноволосыми будут мужчины, это красиво. Но женщина должна вызывать чувство восхищения. Иногда казалось, что Элен досталось всё: рост – она была немного выше Марины; сила, энергия, красота и здоровье. Марина видела саму себя её чахлой тенью.

У Ники, кстати, глаза тоже зелёные. Что за причудливая тасовка генов? Странно так получается в жизни. Может быть, ещё из-за этого тоже Марина её тайком жалела. Элен всегда мечтала о мужских профессиях и имела твёрдый характер – характером она пошла в отца. Марину все воспринимали незаметной тихоней на фоне своей сестры и единственный, кто интересовался её мнением, пожалуй, была именно Элен. Если бы отец признался сейчас Марине, что он испытывает муки совести из-за смерти своей дочери, полагая, что он мало её любил, поскольку его любимицей была нежная, уступчивая Мери, а не настойчивая Алина, Марина была бы изумлена до глубины души. Она этого не знала. Родители часто не говорят детям правды. Эту тайну мистера Лобель знало только трое: жена, с которой он пожил около пятидесяти лет, отец Вильхельм и Том. Нелюбимый зять. Но все они никогда не демонстрировали этого знания.

В Николь мистер Лобель души не чаял: это было видно. Кто же не любит внуков? А она была у него одна. Единственная. Она была похожа на Элен, но гораздо мягче, уютнее, более чуткая. Просто невероятный сплав из двух его дочерей.

Марина молча смотрела на мелькающие за окном улицы: утром не до размышлений. За пятнадцать минут наткнулись на две пробки, пришлось ехать в объезд. Обычно она торопила шофёра, но не сегодня. Воспоминания создали настроение. Всё же, напомнив ей о рыбалке на озере, отец Вильхельм направил тишину в душу. Задумчивая молчаливость для деятельной нынешней Марины была даже странной. Шофёр молчал, следя за дорогой и не нарушая этой отрешённой пустоты. Наконец Марина потёрла пальцы, возвращаясь мысленно к делам. Сегодня Николь должна уйти раньше всех. Из-за предстоящей презентации всё идет скачками: Марина не переносила этих перемен в расписании. Огляделась: вокруг начинались парки. Она намеревалась отправиться сразу в офис, но пришлось вернуться, потому, что она взяла с собой не ту сумочку. Там остался диск, и телефон, и пудреница, как можно быть такой рассеянной? Скоро уже дом. Интересно, проследил Том, чтобы Ники вышла вовремя, иначе опять будет звонок из учительской. Эта школа на холме, в которую Том записал Николь ещё прошлой весной, оказалась действительно на высоте: она давала хорошую подготовку и оценивалась как одна из лучших в городе. Кроме того, Николь нашла здесь нескольких друзей, что было приятной неожиданностью. Оказывается, здесь учился Грег Мак Меган, с которым она дружила, когда жила у родителей Марины. И здесь учился Райан Бренд Андерсон, сын Питера, товарища Тома ещё лицейских времен. Правда, Николь вряд ли он нравится, после её совместной с ним летней поездки. Это лето её, думается, и изменило.