Федерико Моччиа - Человек, который не хотел любить

Танкреди и Грегорио переглянулись. Грегорио развёл руками, чувствуя свою вину за эту неудачную попытку устроить стендап. Танкреди улыбнулся ему – всё это тоже было частью прекрасного пейзажа. Джип ехал по узкой, крутой горной дороге. Солнце поднималось быстро, так что некоторые склоны совершенно внезапно освещались его лучами. Снег сиял и отражал розовый свет восходящего солнца, падавший в самые тёмные и скрытые ущелья.

– Остановимся тут.

И все трое вышли из джипа.

Пекин Пуа закрыл двери и открыл огромный багажник.

– Наденьте вот это… – Он протянул Танкреди и Грегорио большие снегоступы.

Они тут же их натянули.

– А теперь возьмите вот это…

Он дал им то, ради чего Танкреди и прибыл сюда. Арбалеты из углеродного волокна. Лёгкие, точные, смертельные. В колчан уже были вставлены десять стрел, а прицельная дальность смертоносного оружия достигала трёхсот метров. Танкреди прочитал о нём в статье, и мысль о том, что в Канаде появился такой вид охоты, очень взволновала его.

– Пойдём этим путём, и арбалеты держите наконечниками вниз.

Больше Пекин Пуа не шутил. Они медленно шли по каньону и с большим трудом поднялись на холм, усыпанный свежим снегом. Они шли больше часа, пока не достигли входа в небольшой каньон.

– Шш… – Пекин Пуа притаился за камнем. – Кажется, они здесь.

Потихоньку он поднял голову, выглядывая из-за камня. Он улыбнулся. Да, как он и предполагал. Они мирно паслись на небольшой поляне, собирая ягоды с кустов. Солнце стояло высоко и становилось теплее. Танкреди и Грегорио подошли к камню и посмотрели, куда указывал Пекин Пуа. И тогда они их увидели. Это была прекрасная пара белых оленей. Один бьш больше, выше, грознее, у него были толстые и сильные рога, которые он то и дело просовывал между кустов. Он встряхнул головой и чуть было не вырвал куст с корнем, настолько у него была крепкая шея. Но зато тогда его партнёрша могла есть ягоды, упавшие в снег.

Пекин Пуа посмотрел в бинокль, который носил на шее, и настроил его. Затем он посмотрел на цифры под линзами:

– Они больше чем в трёхстах метрах. Отсюда невозможно попасть.

– Трудно, но не невозможно, – сказал Танкреди, снимая арбалет с предохранителя.

Индеец улыбнулся:

– Да, почти невозможно. Можно надеяться только на удачу.

Танкреди присел, поднял арбалет и положил его на камень. Затем он взглянул в прицел и увидел в нём белого оленя. Красивый, невнимательный, наивный. Он продолжал бороться с ветвями куста под солнцем, почти сбрасывая их, танцуя своими рогами, выгибая спину, показывая Танкреди всю силу своего тела, своих диких ног, привыкших бегать по местным скалам. И тут он как будто что-то почувствовал. Он внезапно остановился. Поднял голову и уставился в одну точку. Он не двигался и не шевелился, что-то заподозрив. Олень дважды рывками развернулся, но снег слепил ему глаза и он ничего не видел. Тогда он беспечно вернулся к своему кусту.

Танкреди поставил палец на курок.

– Постой. – Рука индейца внезапно опустилась на арбалет.

Танкреди обернулся и уставился на него. Индеец не отрывался от своего бинокля.

– Смотри. – Он указал ему в том же направлении.

Танкреди посмотрел в прицел и сдвинул его на пару миллиметров. Рядом с двумя оленями он вдруг увидел маленького белого оленёнка. Тот неуверенно плёлся на своих ногах, скользил и падал носом в снег. Тогда мать ставила его на ноги и помогала ему, подталкивая снизу. В тишине солнце освещало эти заснеженные вершины.

Высокие сосны со снегом на ветвях то и дело шевелили ими. Можно было услышать звук водопада, приглушённый новым снежным покровом, улёгшимся под деревьями. Его лёгкое эхо разносилось по долине.

Семейство белых оленей было свободно, счастливо, полноценно в своём идеальном природном цикле: живи, питайся, размножайся.

Пекин Пуа улыбался, наблюдая за ними:

– Мы сможем найти другую особь чуть подальше. Выдвигаемся.

Танкреди легко покачал головой. Грегорио понял, что он хочет. Он остановил индейца:

– Мы пришли охотиться, а не сентиментальничать.

– Но…

– Мы платим вам огромные деньги не за излишнюю эмоциональность.

Спор мог бы продолжаться и дальше, если бы не внезапное шипение. Арбалет лишь слегка дрогнул, и стрела улетела. Пекин Пуа схватился за бинокль обеими руками, крепко сжал его и тут же поднёс к глазам, пытаясь проследить за болтом, надеясь, что Танкреди промахнулся. С трёхсот метров неопытный стрелок не мог попасть в цель. И всё же… Хоп! Безупречный образ – два молодых оленя, рядом с ними малыш, позади белеет гора, а деревья стоят укутанными в снег – в один миг треснул. Снег внизу этой картины начал краснеть.