Федерико Моччиа - Человек, который не хотел любить

«Она такая же, как и все его предыдущие женщины, – подумал Давиде. – Такая красивая, что её невозможно забыть». Но и этого не стоило рассказывать Саре.

Он принялся пить и улыбнулся себе, потому что пришёл к странному выводу об отношениях: в основе брака лежит то, насколько быстро ты понимаешь, что стоит говорить, а что нет. Он сделал глоток своего «Талискера» [3] Виски. .

– Была у него одна серьёзная история в лицее…

Сара ушла в спальню и принялась раздеваться:

– Да, точно. Как её звали?

– Олимпия Диаманте.

Она сбросила одежду на землю и зашла в душ:

– Ты прав, точно…

– Это как раз в то время мы познакомились, – продолжил Давиде из гостиной. – Чем, интересно, сейчас занимается Олимпия Диаманте…

Давиде появился на пороге ванной:

– Танкреди в неё по уши влюбился. Я так хорошо помню, будто это было вчера…

Сара включила воду и подставила голову под струю, чтобы не слышать того, что он говорит.

Но Давиде не сдавался:

– В то время Танкреди ведь тебе нравился, правда? Ты к нему по-другому относилась…

Сара вылила на голову шампунь, и он медленно покатился по её волосам. Затем она ополоснула их и продолжила мылить голову:

– Что? Я тебя не слышу…

– О’кей, ничего! Не важно! – Давиде повысил голос, чтобы она услышала. – Я пошёл в гостиную!

– Хорошо!

Это бьша неправда. Сара прекрасно его услышала. Но не было ни толики правды в том, что она говорила ему о Танкреди.

– Кто тебя впустил?

– У меня есть свои методики.

Сара хитро улыбнулась, как бы на что-то намекая. Танкреди продолжил плавать. Сделав несколько гребков по большому крытому бассейну, он остановился возле джакузи и включил его. На бортике стояли бутылка «Cristal» и один бокал, наполненный шампанским.

– Будешь?

– У меня позавчера был день рождения.

Танкреди улыбнулся:

– С прошедшим.

– Ты ведь знал и специально меня не поздравил.

– Я правда забыл, прости.

Сара наклонилась к краю, чтобы рассмотреть его как следует и понять, не врёт ли он.

– Ты знаешь, меня ведь на психологии учили, как можно распознать, врёт человек или нет.

– Ого, и как же?

– Достаточно посмотреть на язык тела: глаза смотрят в сторону, руки не могут найти себе места, сам человек ёрзает на стуле и трясёт ногой.

– Да я же плаваю!

– Говорит много, возможно, в агрессивной манере…

– И что?

– Ты врёшь. Ты знал, что у меня был день рождения и специально не поздравил. Хотя, может, это для того, чтобы завлечь меня в этот бассейн?

– Сара, если бы я был настолько умён, я был бы другим человеком.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Иногда я говорю бессмысленные вещи.

– Неправда, у всего сказанного есть свои причины.

– Этому тебя тоже на психологии научили?

– Видишь? Ты надо мной насмехаешься. Найдётся тут для меня купальник?

– Да, в раздевалке.

Сара пошла в сторону двери в конце бассейна, на которую указал Танкреди. Но прежде чем войти, она обернулась, взглянула на него ещё раз и улыбнулась. Когда она была маленькой девочкой, она часто устраивала шалости: всё время думала о том, как бы что-нибудь провернуть или хотя бы заставить всех поверить, что она что-то провернула. Затем она закрыла за собой дверь раздевалки. Танкреди вылез из воды, подошёл к старинному шкафу и вытащил ещё один хрустальный фужер. Он наполнил его шампанским и поставил бутылку обратно в ведро со льдом.

«Кто её впустил?» – он посмотрел сквозь панорамное окно: там виднелись виноградники и несколько освещённых полей вокруг других поместий. Трава на полях была только что скошена, даже кусты роз были идеально ровными. Вдалеке стояли два больших дуба, между которыми пробегала тропинка, выложенная белыми камнями и затем терявшаяся среди низких холмов. Там же стоял домик сторожей. Помимо охраны на вилле работали три горничные, повар, водитель и, естественно, Грегорио, правая рука Танкреди. Ему было около шестидесяти лет, но телосложение у него было худощавое, так что нельзя было сказать наверняка. В одном он был уверен – его никак не могли оставить в покое. Это его раздражало. Очень сильно. Танкреди хотел жить в полном одиночестве, чтобы только он решал, когда нужно с кем-то увидеться, когда можно устроить праздник, на котором все будут веселиться или, по крайней мере, притворяться, что веселятся.

Он налил ещё немного шампанского и сделал глоток. Затем наполнил второй бокал, поставил его рядом с другим на край джакузи, положил бутылку в ведёрко со льдом и медленно соскользнул в воду. Как раз в эту секунду открылась дверь раздевалки и оттуда вышла Сара. Она собрала волосы и теперь казалась ещё моложе. Стало хорошо видно её тёмно-синие глаза, лицо открылось и казалось ещё более нежным и каким-то более красивым. На ней был махровый банный халат цвета индиго, такой широкий, что она казалась в нём совсем крошечной.