Татьяна Розе - Эра Водолея, или Как жить летая

– Что теперь читаем? – спросил он, весело глядя на нее.

Вера, вздрогнув от неожиданности, подняла на него глаза.

– «Страх», – коротко сказала она, повернувшись к нему.

Игорь Сергеевич устроился рядом в тени.

– Припоминаю, – сказал он. – Там, кажется, муж решил немного припугнуть жену, а та чуть не покончила жизнь самоубийством?

– Вот-вот, – кивнула Вера. – Муж, узнав о любви своей жены на стороне, нанял женщину-артистку, чтобы та слегка пошантажировала ее. Он хотел вынудить жену признаться в этой любви, чтобы потом великодушно простить ее. Но он не учел, что стыд за содеянное может не позволить жене открыться «благородному мужу», кроме того, он изрядно перегнул палку в мнимом шантаже. И все чуть не кончилось трагично.

Игорь Сергеевич смотрел на одухотворенное лицо Веры и не мог отвести от него взгляд.

– Но мне кажется, что это жестоко, – сказала она.

– Разве? – удивился он.– Разве жена не должна всецело принадлежать мужу?

– А разве муж не должен всецело принадлежать жене? – парировала Вера.– А что мы имеем сегодня? Для женатого мужчины иметь любовницу стало чуть ли не делом чести. А для замужней женщины это по-прежнему страшный грех. Двойная мораль!

Игорь Сергеевич пристально смотрел на Веру, ее искренняя убежденность подкупала его. Ему очень интересно было разговаривать, спорить с ней.

– Что поделаешь, – немного насмешливо сказал он, желая поддразнить ее, чтобы снова увидеть огонь в ее глазах. – Условности, традиции, общественная мораль, всевозможные законы накладывают ограничения на действия человека, являются его оковами. Еще Руссо сказал: «Человек рождается свободным, а между тем всюду он в оковах».

– А мне больше нравится другое высказывание – Шиллера. – Вера в упор посмотрела на Игоря Сергеевича:– «Человек – свободен, даже если он и родился в оковах». – И после небольшой паузы добавила: – Это я о женщинах. Они вольны сами строить свою жизнь.

– Да кто же им мешает?

– Они мешают себе сами.

– Не понял. Переведите!

– Для того чтобы женщине быть хозяйкой своей жизни, ей необходима прежде всего экономическая независимость: она должна владеть профессией, которая сможет прокормить ее и ее детей в случае отсутствия мужа. Пока дети маленькие – это очень трудно, но зато потом… Сколько моих знакомых, вырастив детей, теперь твердо стоят на ногах. Все это умные и интересные женщины, с ними интересно и мужчинам. А если мужчина не дотягивает до ее уровня, то семья часто распадается, но для таких женщин это не трагедия… да они и недолго остаются одни.

– Кем вы работаете, Вера? – спросил он, когда она, выговорившись, замолчала.

– Я врач, работаю в Институте спортивной медицины. Моя работа – психологическая подготовка спортсменов к ответственным соревнованиям.

– О! Очень интересно! Теперь понятно, почему вы так увлечены Цвейгом.

– Да, это действительно очень интересно. Мне нравится наблюдать за людьми, и неважно, спортсмен это или домохозяйка, взрослый или ребенок. Я люблю вглядываться в душу человека.

– Кажется, Ключевский говорил, что прежде психологией называлась наука о душе человеческой, а теперь это наука об ее отсутствии, – грустно улыбнулся Игорь Сергеевич.

– К сожалению, приходится согласиться, что с каждым годом это становится все более справедливо. В погоне за деньгами люди забыли о своей душе, душах своих близких, детей. Посмотрите, что делается с детьми! – воскликнула Вера.

– А что с ним делается? Проблема отцов и детей всегда существовала, и от нее никуда не деться. Дети всегда отрицают то, что делают родители, – попытался возразить он.

– Да я не об этом. Пусть отрицают нас, пусть вступают в спор… но многие ведь ничего не хотят… просто не хотят жить. Вот что страшно. Когда я слышу, как кончают жизнь самоубийством двенадцати-, тринадцатилетние девочки, у меня волосы на голове шевелятся. У меня нет детей – Бог не дал, но я занимаюсь с девочками – художественными гимнастками и люблю их, как собственных. Я не могу представить себе, чтобы мои девчонки, такие красивые, стройные, юные, взялись за руки и спрыгнули с крыши высотного дома. Кому это надо? – понизила она голос. – Вы можете ответить?

– Что надо? – переспросил Игорь Сергеевич.

– Чтобы наши дети вот так кончали свою жизнь, – тихо сказала Вера, и Игорю Сергеевичу стало страшновато от ее слов. – По-моему, это какая-то целенаправленная акция по уничтожению нашего народа – нашего будущего. Мы, взрослые, должны бить тревогу. Наши дети остались без идеи, они не знают, для чего жить… да и мы сами…