Татьяна Розе: Эра Водолея, или Как жить летая

А Игорь Сергеевич пришел в комнату, плотно задернул штору, чтобы укрыться от яркого солнца, и включил кондиционер. Скоро стало прохладно. Он прилег на кровать прямо поверх одеяла, не раздеваясь, поднял повыше подушку и заложил правую руку под голову – это была его любимая поза, которая всегда вводила его в состояние философствования во время небольшой дремы. Небольшая усталость еще слабого после сердечного приступа организма, мерный звук кондиционера и с каждой минутой усиливающаяся прохлада расслабили его.

«Что же это за женщина? – задал он себе вопрос, который подсознательно мучил его уже второй день.– Молода, красива, кажется, довольно умна. Но не это,– чувствовал он,– не это создавало ее необыкновенный магнетизм, который с каждой встречей все сильнее притягивал его, зрелого… да что там, – усмехнулся Игорь Сергеевич, – уже перезрелого мужчину к этому очаровательному созданию». За долгую и насыщенную жизнь сначала корреспондента, много ездившего по стране и за ее пределами, потом заведующего отделом культуры столичной газеты, а в последнее время искусствоведа, работающего в Сергиево-Посадском музее-заповеднике, он многое видел и перечувствовал, и ему казалось, что уже ничто не может его удивить и зацепить… или «вышибить из седла», как говорил он друзьям. И от всей этой насыщенной жизни он порядком устал.

«А ведь сколько было женщин! – вдруг засмеялся про себя Игорь Сергеевич. – Куда уж Пушкину с его донжуанским списком». У него на душе потеплело, и он невольно стал вспоминать долгую холостяцкую молодость.

Родился и вырос он в Рыбинске – городе вольном, просторном, как великая русская река Волга, на которой он стоит, и рыбном. Вид только что пойманной рыбы, еще бьющейся в садке, встал перед его глазами, вкус только что изжаренного судака вспомнился ему, и он сглотнул набежавшую слюну. Его большая и дружная семья, в которой было пятеро детей – три сына и две дочери, дед с бабкой, да отец с матерью, жила в большом деревянном доме на окраине города. До революции дед держал рыболовецкую артель и двух сыновей рано привлек к делу. Но старший уехал в Москву учиться, а младший был его надеждой, которому он со временем собирался передать то, что осталось от артели. Это и был отец Игоря Сергеевича.

Рыбы в реке было много, и семья жила безбедно. В хозяйстве не держали даже коровы, так как на рынке все можно было купить. Старшие братья Игоря пошли по стопам деда и отца, стали моряками – ходили на небольших рыболовецких шхунах. Игорь же с детства зачитывался книгами о путешествиях, мечтал объездить весь мир. После школы он не поступил в институт и был призван в армию. Высокого и сильного, его определили на Черноморский флот. Во время морских учений, стоя на палубе корабля, он представлял себя первооткрывателем новых земель, покорителем морей. После отбоя или в ночном наряде он сочинял короткие рассказы, которые, к его немалому удивлению, начали публиковать во флотской газете.

Отслужив, он вернулся в Рыбинск и был принят в городскую газету корреспондентом. В это время смертельно заболел его дядя, и чтобы не пропала его однокомнатная квартира, он прописал туда любимого племянника. В этой небольшой, но уютной квартире и поселился Игорь сразу после его смерти.

Игорь Сергеевич грустно вздохнул, вспомнив, как тяжело умирал дядя от рака легких, как ему трудно было дышать, как он смертельно хотел курить, даже понимая, что именно курение сгубило его некогда крепкий организм…

Но грустные мысли скоро вытеснили воспоминания о женщинах. Он задумался: когда это произошло в первый раз?

По-настоящему сильное чувство к представительнице противоположного пола у него родилось в шестнадцать лет. Это была учительница химии в их школе. Было ей лет двадцать пять, она была красива той первой расцветшей молодостью, которая наступает в начале зрелой жизни. Только что приехав к ним по распределению, она поселилась в небольшом домике неподалеку от их дома. Игорь Сергеевич вспомнил, как первый раз увидел ее и испытал что-то вроде шока.

С девчонками он не дружил, так как обучение в школе было раздельное, а все игры во дворе были в чисто мальчишеской компании. Он улыбнулся при воспоминании о том, как часами просиживал около окна, ожидая, когда она покажется на улице, чтобы не спеша пойти навстречу, в упор глядя ей в лицо. Она очень скоро заметила его интерес к ней и пыталась скрыть улыбку за искусственно серьезным лицом.

Однажды вечером, проходя, опять же неслучайно, мимо ее дома, он заметил свет в ее комнате и четкий женский силуэт, склоненный над столом, около открытого зашторенного окна. Он не выдержал, перелез через ограду в палисадник и заглянул в окно. Увидев его, она весело засмеялась.