Eugenia Eon - Осколки фамилии

С другой стороны, круг близких друзей мамы Харви доказывал, что эта женщина несет в себе больше света, чем тьмы. Например, ее лучшая подруга Елена представляла собой редкое сочетание красоты, ума и доброты. Не раз она приходила на помощь своим друзьям и родственникам, никогда не отворачивалась от человека в беде и была всегда щедра, когда речь заходила о добром деле. С не меньшим энтузиазмом она разделяла радости и успехи близких. В Елене было что-то от литературных героев, в чью всестороннюю добродетель не верится до конца, то и дело накатывает подозрение в необъективности автора и его склонности приукрашивать. Хоть и со своими слабостями, делающими ее человеком, но живая и настоящая Елена рука об руку шла с мамой год за годом. Разве достойный человек не выбирает себе в соратники пусть иного, но также достойного? И все же мама Харви была человеком непредсказуемым, никогда не знаешь, какой стороной она повернется: белой, как чистое сияние, или черной, как тьма абсолютно черного тела, поглощающего всю твою энергию без остатка.

Ответив на дежурные вопросы, выслушав бессмысленные фразы, в очередной раз неприятно поранившись о полное непонимание, сказав вежливые слова прощания, Харви положила трубку и закрыла глаза, мотая головой: «Это просто невероятно! Попадос!» – как говорил в детстве Харви ее отец. Настоящая ловушка! Родиться в любой семье – это уже многое предопределить для себя. Но родиться в семье странной, пережившей, а может, и не пережившей бури девятого вала, – это такое болото, из которого выбраться почти без шансов. Только достал руку, глубже утонула нога. Иногда кажется, что бездействие убивает твою личность медленнее, чем необдуманные действия. Но и думать времени нет, когда липкая жижа уже закрыла плечи. Как же быть с мамой в близких отношениях, но держаться на расстоянии, чтобы не царапаться об эти острые ледяные сосульки?

Обеими ладонями Харви подняла волосы наверх и сжала локтями голову. Как же это мерзко, когда серьезно пожаловаться в жизни не на что, а наслаждаться не получается. За вечное поскуливание Харви корила себя, однако, когда пыталась сдержаться, так сильно смыкала зубы, что лицо ее искажала гримаса, не имеющая ничего общего с ее натурой. Харви здорова, по-своему красива, хорошо образована, молода, она на последнем курсе университета и вот-вот вступит во взрослую жизнь, перед ней столько перспектив. Но живет с таким ощущением, словно вокруг война, враг дышит ей в спину, и не осталось даже надежды. Со всех сторон кричат, что все проблемы из детства и что разбираться надо там. Что ж, Харви, лучшая студентка курса, любила разбираться во всем от корней, последовательно распутывая предмет, словно разворачивала старинный пергамент. Начать из детства?

Воспоминания. Враги ли они, добивающие на поле раненого солдата, или товарищи, способные помочь, когда все остальные бессильны?

Был жаркий день, теплая вода так нежно ласкала тело, бутоны роз укрывали всю поверхность воды и излучали непередаваемый аромат, аромат изысканности, напористой страстной заботы. Неба было не видно из-за склонившихся улыбающихся лиц. Сколько их, тех, кто так искренне радуется? Много. Кажется, очень много, а может, и всего пять-шесть человек. Но для двухлетнего малыша, которого купают в прекрасном летнем саду в тазу бутонов роз, это момент абсолютного радужного счастья. Осознание искренней и безоглядной любви этого полнящегося красотой мира к единственному человеку. К Харви! Есть ли в этом воспоминании родители? Нет. Но это ничуть не омрачает его. Просто констатация факта.

Самые первые воспоминания – это база, то представление о мире, которое всегда будет сидеть глубоко внутри. И если что-то там не так, это всегда будет поджидать с ножом за темным углом, чтобы пырнуть и обездвижить в самый неподходящий момент, когда совсем не ждешь.

Может, неспроста в самом первом воспоминании Харви есть много счастья, улыбок, изысканности, тепла, но нет родителей. Может ли быть так, что первые воспоминания – это пророчество? Та программа, в соответствии с которой мы выстраиваем по кирпичику всю нашу дальнейшую судьбу.

А есть ли в голове Харви воспоминания с родителями из глубокого детства? Есть, например, такое: «Мы все вместе бегаем в парке у реки, светит солнце, мягкий летний ветерок нежно перебирает пряди, выбившиеся из толстой косы. Мы смеемся, я убегаю, папа догоняет, мама бежит за нами и весело смеется, затем папа убегает, я догоняю, мы бежим что есть мочи, и тут папа резко сворачивает налево, я не успеваю сделать такой же крутой вираж, и ноги забегают в глубочайшую лужу. Мне смешно, ведь это чудесная развязка такого занятного приключения. Папа не смеется, но еще улыбается, мама подходит и начинает кричать. Мы резко поворачиваем назад и идем домой. Помню, что босоножки были синие, замшевые и удобные, после этого случая я их еще долго носила.