Виктория Чуйкова - Любаша. Сборник рассказов и миниатюр

Сегодняшняя ночь была самой тяжелой. Сон ушел сразу, как она коснулась подушки и Любаша лежала, глядя в белый потолок, в энное количество раз, вспоминая инструкции тетки. В большой комнате часы пробили полночь, она села, пошлепала по паркету босой ногой и решилась на последний шаг.

«В полночь, подойди к отдушине, лучше там, где к ней доступ беспрепятственный и позови. Только помни – не зло, не с упреками и руганью. А по доброму, да ласково. Он и явиться. Ручаюсь, на утро явиться!» – повторил голос клиентки в голове и Любаша отважилась. Накинув на себя самый лучший халатик, словно муж мог увидеть, решительно пошла на кухню. Отдушина над печкой и чтобы к ней добраться надо было, по меньшей мере, влезть на стол.

– Не подходит! – сказала в голос Любаша и открыла дверь в ванную. – И тут не то. – сделала шаг влево и, положив руку на ручку двери, вздохнула. Зашла, взобралась на унитаз и глаза встретились с чернотой за решеткой. Поежилась, представив сколько там тараканов услышит ее речь, но тут же одернула себя и, одев «любяще – тоскующее» лицо, начала: – Дорогой мой, любимый! Как я за тобой скучаю. Как я переполнилась любовью, что могу отдать только тебе! Приходи, а. Возвращайся. Пожалуйста! – постояла с минуту, неизвестно чего ожидая. Сползла на пол и…, постеснявшись справить нужду после таких речей пламенных, придерживая дверь, вышла. И только отойдя, на пять шагов, хихикнула: – Ну и дурра же я!

Однако заснула, почти сразу, за столько ночей, в одинокой кровати, крепко и без тревог.

****

Воскресенье. Дети, как обычно в такой день, проснулись, и тихонько перебравшись на кухню, чтобы не разбудить мать после трудовой недели, готовили завтрак, перемывали вечернюю посуду и доделывали все скопившиеся дела. Она проснулась от запаха яичницы, потянулась, глянула на часы и вскочила.

– Доброе утро, мамочка! – встретила ее Ленка, пятилетняя дочь, моргая карими глазами. – А мы тут, с Наташкой, тебе кушать наготовили!

– Умницы мои! – Любаша поправила непослушные волосы дочери, погладила ее по голове и пошла в ванную. На кухне Наташка, старшая дочь инвалид, заканчивала приготовление. Ее голова, как всегда, непроизвольно кивала. Покрученные пальцы на руках торчали в разные стороны, а ноги, изуродованные ДЦП, шаркали по полу. – Привет, Наташка! Вкусно как пахнет! Я быстро, позавтракаем и поедем в парк. Мы сегодня, весь день проведем в гулянье! Заслужили? Заслужили!

– Ура, ура! – радостно кричала Ленка. – Давай хороший отдых!

Звонок в дверь, короткий, даже скромный, прервал их веселье и подготовку к походу. Люба вздрогнула, глянула на себя в большое зеркало, висящее в прихожей, напротив кухни и прошептала:

– Открыть?

– Ну конечно, мамочка! А хочешь, я сама открою? – и Наташа поползла, цепляясь руками за все, что было на ее пути.

– Я открою, дочь! – Любаша прошла вперед. Муж стоял, опустив голову, рассматривая носки своих туфель. – Василий?! Ты чего звонишь? Это же твой дом. Девочки! К вам папа! Да заходи ты, не мнись, мы, правда, в парк собрались, но ты можешь побыть с детьми, сколько хочешь. – она уже видела его чемодан, но вовсю старалась, не бросится на шею и не завизжать от радости.

– Так у меня ключей нет, я… ну это, …, парк,… отлично. Пойдем все. А это, – он всунул чемодан в шкаф, – потом.

****

Третий день в доме витало счастье и радость. Вот только любви, страстной и пылкой, пока не состоялось.

– Ничего. – думала Любаша, – стыдно ему, что с другой жил. Забудется и наладится. Все наладится.

Работа, домашние заботы – все входило в свое русло. Одно осталось неизменным – Люба следила за своим внешним видом и языком, как никогда раньше. Помня слова клиентки, ставшей подругой, что мужа надо удивлять, ублажать и баловать, собой. Красивой, дорогой и женственной.

****

Домой летела на крыльях, в сумочке лежали билеты на концерт Леонтьева, щедро подаренные очередным клиентом.

– Родные! Мама дома! – не крикнула, а пропела. Первой появилась Лена – глаза красные, губы надутые. За ней выползла Наташа:

– Ужин готов. – сказала и спряталась.

«Поссорились» – пронеслось в голове женщины, и она отправилась в спальню, открыла шкаф и завыла – полки и вешалки были пусты. Муж опять ушел. Но на этот раз сбежал, как трус. Смахнув набежавшие слезы, гордо подняла голову и решительно пошла к детям:

– Не куксится! Мы женщины, будут морщины. А он вернется. Это я вам обещаю!

Концерт закончился в одиннадцать. Благо не далеко идти. В 11:30 были дома. В 00 дети уже спали, и она направилась в туалет. Сходив по маленькому, влезла на унитаз и: