Эми Хармон - Такая разная Блу (ЛП)

Ошеломленный моей прямотой, Мэнни уставился на меня разинув рот.

— Я — Мэнни! — наконец, сказал он, скрещивая руки на груди. — Вот кто я! И я не понимаю, почему должен сдерживать себя, если хочу сделать комплимент симпатичному парню или девушке. Всем нужен позитив, Блу. И тебе тоже следовало бы поучиться этому.

В отчаянии я уткнулась лбом в руль, думая о том, что Мэнни, должно быть, единственный человек во всей школе, который не боится быть собой.

— Ты прав, Мэнни. И поверь мне, я не призываю тебя меняться. Просто хочу объяснить, почему некоторые люди так на тебя реагируют.

— Ты хотела сказать: «Почему у некоторых людей проблемы с принятем?» — Мэнни надулся и уставился в окно.

— Да, и это тоже, — вздохнула я и тронулась с места. Обида Мэнни улетучилась спустя десять секунд, и всю дорогу мы провели за разговорами. Он не умел долго злиться, за исключением тех случаев, когда кто-то обижал Грасьелу. В эти моменты спокойствие изменяло ему, и он превращался, как шутила его мать, в безумную чихуахуа. Я лишь несколько раз видела Мэнни в гневе, но этого оказалось достаточно, чтобы полностью отказаться от идеи когда-нибудь завести себе чихуахуа. Видимо, указав ему на его недостатки, я заслужила не более, чем недовольное рычание, после чего была прощена.

Дома было жарко, как в аду. И пахло, кажется, так же. Запах сигарет и пролитого пива вместе с 33 градусами тепла были не самым удачным сочетанием. Дверь в комнату Шерил была заперта. Меня всегда поражала её способность спать при любых погодных условиях. Вздохнув, я выбросила окурки и вытерла журнальный столик. Похоже, Шерил была не одна. На полу валялись мужские джинсы, бюстгальтер Шерил и ее рабочая блузка. Просто чудесно. Чем скорее я съеду отсюда, тем лучше. Я сняла джинсы, влезла обрезанные штаны и топ и собрала волосы в конский хвост. Затем обула шлепки и вышла из дома через десять минут после возвращения.

За пятьдесят баксов в месяц я снимала за домом небольшое помещение. Оно служило мне мастерской. Здесь стояло два стола, оборудованных пилой, и лежали тонкие листы фанеры. У меня была куча инструментов: молотки и зубила всевозможных размеров, напильники, шлифовальный станок, вентилятор, подающий горячий воздух и сдувающий с рабочего стола опилки. У меня также было несколько проектов, находящихся на разных стадиях разработки: от изготовления комплектующих до предметов декора. Накануне я нашла толстую ветвь мескита и мне не терпелось скорее содрать кору. Большинство людей, работающих с деревом, предпочитают мягкую древесину, так как она податлива и из неё легко выпилить все, что душе угодно. Поэтому никто не любит высекать что-то из мескита, красного дерева или можжевельника. Эти деревья слишком твердые. На западе мескит и вовсе считается сорняком. Чтобы обрубить ветки, недостаточно обычного ножа. Чтобы содрать кору с этого дерева, мне необходимо специальное зубило и молоток. А когда дело сделано, я могу подолгу стоять и смотреть на его обнаженный ствол. Эту привычку я переняла у Джимми.

Джимми Ичхоук был молчаливым малым, порой настолько, что за несколько дней мог не произнести ни слова. Так что было удивительно, что я вообще умела говорить на момент переезда к Шерил. Спасибо тебе, ПиБиС. Когда мне было два года, моя мать — точнее, я предполагаю, что это была она — оставила меня на переднем сидении своей машины и скрылась. Я ничего не помню о ней, за исключением смутных воспоминаний о темных волосах и голубом одеяльце. Джимми был индейцем и практически ничего не имел за душой, кроме старого грузовика и трейлера, в котором жил. Он никогда не задерживался подолгу на одном месте, поэтому у нас никогда не было друзей. Джимми говорил, что у него есть семья в резервации Оклахомы, но я никогда не встречала никого из них. Именно он научил меня тому, как работать по дереву и выживать благодаря этому.

Я проработала в мастерской до вечера и вернулась в дом лишь после того, как убедилась, что Шерил и её загадочный любовник покинули апартаменты.

Глава 3

Лазурь

— Только перейдя через Рубикон, Юлий Цезарь понял, насколько судьбоносным стал для него этот шаг. — Мистер Уилсон посмотрел на нас так, словно они с Цезарем были родственниками, и он перешел вместе с ним через Рубикон только вчера. Я вздохнула и встряхнула волосами, сползая еще ниже на своем сидении.

— Высадка постоянной армии на земли Италии расценивалась как предательство. Сенаторы Рима были запуганы властью Цезаря и его авторитетом. Ведь они хотели контролировать его. Да, безусловно, победа в сражении за Рим и захват кельтов и германцев являлись для них приоритетными задачами, но в то же время они не хотели, чтобы Цезарь стал настолько богатым и могущественным, однако именно это и произошло. Добавьте к этому политические амбиции римского императора, и вы получите рецепт катастрофы или, по крайней мере, гражданской войны.