Петр Ингвин - Ольф. Книга шестая

Заодно можно представить, что некое подобие Голоса уже действует, и средства массовой информации его прекрасно используют для неких целей. Версия имеет такое же право на существование, как религия Альфалиэля, в которой к большинству фактов тоже не придерешься.

– Каким образом религия Альфалиэля ведет к мировому господству?

– Через адептов. Со временем они станут апостолами новой веры, которая сметет старые религии. Альфалиэль явит чудеса, не признать которые человечество будет не в состоянии, как бы ни пыталось.

«Станут», «сметет», «явит»… В будущем времени. Алик все еще считает себя богом? Или под воздействием Голоса выдает мечты, чтобы вершить судьбы мира на пару со мной?

– Альфалиэль не боялся, что ему настучит по шапке какая-нибудь другая божественная сущность?

– Он не знал таких сущностей.

– Мне кажется, знал, но не верил. Разве нельзя допустить, что пульт и все возможности бога-самозванца перешли к другому человеку благодаря вмешательству неких неизвестных сил?

– Альфалиэль не знал таких сил.

Я тоже не знаю таких сил, но это не значит, что их нет. Чертога тоже не должен существовать, а он есть.

– Доставай спрятанное, – сказал я со вздохом.

Скрывать от Алика то, что им управляли, стало бессмысленно, он же не забудет, как привел меня к месту клада. Нужно было действовать аккуратнее, как-то исподволь… а как? Сделанного не вернешь. Я наблюдал из чертога, как Алик откопал лопату, спрятанную под дерном на спускавшемся к реке обрывистом склоне, а затем из-под кустов добыл с глубины около метра замотанный в полиэтилен тяжелый пакет. Внутри оказалось несколько килограммов золота в виде слитков и ювелирных украшений – колец, сережек, цепочек.

То, что происходило, Алика не волновало, его взгляд оставался спокойным и бесстрастным. Сейчас можно испытать еще одну функцию, чтобы убедиться в действенности и, заодно, в том, что Алик не притворялся.

– Принеси пакет сюда и… – Когда Алик вошел в чертог, я произнес про себя: «Команда "Сонный луч"!», а вслух: – Спи!

Алик закрыл глаза и повалился там же, где стоял. Пол мягко принял его на себя.

Я нагнулся, приложенное к груди ухо услышало мерную пульсацию. Так притворяться невозможно. Перетаскивание тела с места на место не разбудило, биение сердца оставалось ровным и спокойным. Сонный луч действовал так же четко, как до того – Голос.

– Проснись.

Алик открыл глаза.

– Опробовал Сонный луч? – понял он.

Его взгляд упал на пакет с золотом, выражение глаз изменилось, с языка чуть не сорвалось что-то неприличное. Алик взял себя в руки, вместо ругани вышла констатация:

– Значит, на меня действует Голос.

– Нужно было убедиться, что ты говоришь правду и ничего не скрываешь.

– Я не собирался что-то скрывать.

– Даже это? – Я указал взглядом на золото. – Не верится, что ты рассказал бы мне о «запасе на черный день».

Алик отвел глаза.

– Я мог не говорить о Голосе и Сонном луче, и золото осталось бы у меня.

– Поэтому я выполню свою часть договора. Возвращаемся в деревню.

Чертог занял прежнее место около окошка комнаты Полины. Ее не было, а в соседней комнате работал телевизор. Мы сместились к другому окну. Сидя к нам боком, Полина с мамой следили за сюжетом какого-то сериала, сверху горела трехрожковая люстра, Полина поглаживала наметившийся животик. Я перевел взгляд на Алика. Он смотрел на Полину и будущего ребенка с нежностью, неожиданной для его невыразительного лица.

– Она считает себя кем-то вроде девы Марии, – сказал я. – Не боишься не оправдать ожиданий?

– Мы зачали ребенка когда я был в образе человека. Ее ребенок – сын человеческий, а не сын божий.

– Она думает иначе.

– Пусть. Это еще больше сблизит нас.

Я так не считал, но промолчал. Алик знал Полину лучше, чем я, не мне ему советовать. Заранее известно одно: простой и безоблачной его жизнь не будет. Особенно без средств к существованию, которые отныне придется зарабатывать библейским способом – «в поте лица своего». Наверное, надо оставить ему часть клада, мне он достался неправедным путем. Но если посмотреть на дело с другой стороны, то Алик меня обманул. Обманщикам не дают ничего, а за обман, к тому же, наказывают. Но – снова «но». С помощью спрятанного золота Алик хотел обеспечить будущее своего ребенка. Но, опять же, сам сказал, такая мысль была изначальной, окончательного решения он не принял. Я тоже подожду с выводами. Сначала пусть история прозвучит до конца.