Карина Бартш - Бирюзовая зима

Глаза мои стали размером с мячи для гольфа, я заторопилась дальше и остановилась, только когда дверь осталась позади. Со спины девушка походила на Джессику, но я не была уверена, что это она. Заглянув в стаканчик, который был еще наполовину полон, я немножко потрясла его, взболтав содержимое. Поразмыслив, выплеснула все в цветочную кадку, повернулась кругом и направилась на кухню.

Я была настроена действовать самым решительным образом – пока не переступила порог и не увидела его. Я тут же опустила голову, сделала вид, будто его не замечаю, и прошагала прямиком к бутылкам на другом конце комнаты. Повернувшись к Элиасу спиной, я стала на чем свет стоит клясть свою девчачью трусость.

«Дыши глубже», – сказала я себе и попыталась успокоиться. Девушка и впрямь оказалась Джессикой. В этом отношении тревожиться было не о чем. Но видел ли Элиас меня вообще? По идее, должен был, ведь я прошла у него под носом.

Я все торчала у стойки и разглядывала всевозможные бутылки, словно не могла решить, что бы мне выпить. На самом деле я тянула время. Время, которым он мог бы воспользоваться, чтобы подойти ко мне.

Я промаялась минут пять, но Элиас так и не подошел. Ну почему, будь все в сотый раз проклято, он не подходит?..

В расстроенных чувствах я схватила бутылку водки, намереваясь хранить верность главному коктейлю сегодняшнего вечера. Я сделала небольшой глоток, но мой рассудок, беспрестанно твердивший, как смехотворно мое поведение, постепенно отвоевывал позиции. Нужно просто заговорить с ним и узнать наконец, в чем проблема. Точно! С каменным выражением лица я обернулась – около холодильника никого не было.

Элиас ушел. Как и Джессика.

Рот у меня распахнулся. Я переставала верить в случайности.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы найти дорогу назад в гостиную. Присоединившись к остальным, я избрала белый картонный стаканчик своим новым наперсником.

Это сработало. Моя смелость, которая взяла было тайм-аут и носилась по Берлину в чем мать родила, надев детские нарукавнички для плавания и попискивая надувной уточкой, постепенно возвращалась. Я наблюдала за дверью в коридор, словно гепард в засаде, и выжидала подходящего момента. На этот раз я с ним заговорю. На этот раз, черт побери, я точно с ним заговорю!

Времени прошло немало, но мое ожидание было вознаграждено. Элиас мелькнул в толпе. Я сделала глубокий вдох, сжала руки в кулаки и пошла за ним. Но легче сказать, чем сделать: сперва нужно было найти Элиаса в этой сутолоке. Впрочем, это оказалось не слишком трудно: шевелюра цвета корицы выдала его. Не выпуская цель из поля зрения, я постепенно сокращала разделявшее нас расстояние. Оставалось два-три шага, когда справа вынырнул темноволосый мужик, перехватил Элиаса и радостно хлопнул по плечу.

– Ну, Шварц? Где ты оставил свой бирбонг [2]?

– Очень смешно, – донесся его ответ, а я замерла, вытаращив глаза. Элиас стал было поворачивать голову в мою сторону, и тут я стремительно опустила взгляд и, словно сумасшедшая, ринулась прочь.

Дура. Трусиха. Эмили! Я остановилась, три раза дала сама себе пинка под зад и постаралась поскорее убраться.

Час спустя я уныло подпирала стенку в коридоре. Уже четыре раза я обошла весь дом, следуя за Элиасом по пятам, будто какой-то чертов Коломбо. Четыре раза! Я была настолько вне себя, что соображала уже довольно смутно.

В двух из четырех случаев, что я следила за ним, он внезапно исчезал, будто в воздухе растворялся. Дом, конечно, был огромным, но все-таки не настолько. Для меня оставалось загадкой, как ему это удается.

Во время последней вылазки я подобралась к Элиасу так близко, как не подбиралась еще ни разу за целый вечер. Стоило протянуть руку – и я коснулась бы его; запах его одеколона окутывал меня. Моя голова работала изо всех сил в поисках слов, которыми я могла бы его окликнуть. Но в итоге голова бросила меня на произвол судьбы, и я так и не посмела сделать последний шаг, отделявший меня от него.

Вдруг ни с того ни с сего Элиас остановился и повернулся ко мне. Воззрился на меня, и я, будто рыба, молча вытаращилась на него в ответ. Прошло несколько секунд – я опустила голову и не глядя в его сторону рванула на кухню.

Хэллоуинская вечеринка определенно достойна отдельной главы мемуаров, так как в этот вечер я испытала ненависть к самой себе в невиданных доселе масштабах.

Надежда на то, что Элиас не замечает моих преследований, давно уже умерла. Не в последнюю очередь потому, что для человека настолько неуклюжего, как я, незаметная слежка – задача из разряда невыполнимых. Неизвестно, по какой причине, но совершенно точно я навлекла на себя ненависть мстительного народца – цветочных горшков. Эти гады то и дело попадались на моем пути. Именно им я обязана тем, что чуть не разбила нос на глазах у всей чертовой толпы. Грохот привлек и внимание Элиаса. Успел ли он меня увидеть, не знаю, поскольку я пустилась наутек так быстро, как никогда в жизни.