Лана Май: Колечко с рубином

Подумав так, она осторожно прижалась к Косте и, закрыв глаза, еще долго не могла заснуть. Он был счастлив и спокоен, а она каждый день чего-то боялась: потерять его, состариться, не успеть родить, не выйти замуж, остаться одинокой. Марина больше не ждала перемен в своей жизни и боялась думать о будущем. Уткнувшись носом в Костину спину, она заснула тревожным сном.

Утром Марину разбудил сигнал будильника. Проснувшись, она пожалела, что пила накануне шампанское. Выпила всего пару бокалов, а голова казалась тяжелой, во рту было сухо и противно. За окном светило солнце, словно вчерашнего дождя и не было.

«Господи, – подумала она. – Как я раньше могла выпить бутылку вина за вечер?»

Приняв душ и умывшись, Марина сварила себе крепкий кофе. Сидя за столом, она смотрела на спящего Костю. Он выглядел молодым и счастливым, словно беззаботный ребенок. В свои тридцать три он был худощав, как подросток; в светлых волосах не было видно ни одного седого волоска; как у всех людей, не отягощенных совестью и ревностью, лицо его было гладким и холеным.

– Костя! – окликнула Марина, принявшись разглядывать кофейную гущу. – Нам надо поговорить.

– Опять? – Подскочив, он сел в кровати и теперь выглядел раздраженным. – Что еще?

– Не волнуйся, – поспешила успокоить его Марина, отставив чашку. – Это о работе.

– Что с ней не так? – недовольно вздохнул он. – Умеешь ты испортить настроение.

– Вчера звонил твой заказчик, – спокойно ответила она, пропустив его реплику мимо ушей. – Спрашивал, когда будет готов портрет его жены.

– Никогда. – Костя взъерошил и без того взлохмаченные волосы. – У меня нет вдохновения.

– Костя, это заказ, а не развлечение. – Поправив темно-синее платье, Марина встала из-за стола. – Если ты нарушишь условия договора, придется вернуть задаток.

– Вот и отдай ему деньги! – вспылил он. – Пусть подавится.

– Ты уверен? – Она села на кровать рядом с Костей. – Это очень хороший заказчик. Я его с большим трудом нашла и увела из-под носа у Клюева.

– У меня не получается нарисовать его жену, – отрезал он. – Как только посмотрю на ее фотографию, так сразу всякое желание рисовать пропадает.

– Ты понимаешь, что дурная слава быстро расходится? – Марина попыталась заглянуть Косте в глаза. – Он испортит тебе репутацию.

– Плевать…

– Что ж, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Марина тяжело вздохнула. – Давай деньги, я ему сегодня верну.

– У меня нет денег. – Костя с отсутствующим видом водил ладонью по одеялу. – Отдай из своих.

– На мои мы живем! – Она вскочила с кровати. – И если ты не заметил, то едва сводим концы с концами! Я за год не купила себе ничего дороже помады. – Она посмотрела на Костю, но тот молчал. – Хотелось бы знать, куда ты дел гонорар?

– Потратил, – огрызнулся он.

– Позволь узнать, на что?

– У приятеля была премьера в театре. – Костя потер лоб. – Купил ему хорошее вино.

– Настолько хорошее, что истратил на него наш двухмесячный бюджет? – От едва сдерживаемого гнева щеки Марины стали пунцовыми. – Ты хоть немного думаешь обо мне?

– Не начинай… – Он махнул рукой. – И так тошно.

Марина отступила назад и, задыхаясь от Костиной наглости, не могла найти слов, чтобы хоть что-то ему возразить. Она стояла и смотрела на него – худого, бледного от злоупотребления алкоголем, лохматого и родного. Родного, но такого жестокого. Словно услышав ее мысли, он поднял глаза. Затем, встав с кровати, подошел к ней и взял за руки.

– Прости меня. – Он посмотрел ей в глаза. – Но ты ведь с самого начала знала, какой я.

– Нет, неправда. – Марина покачала головой. – Ты был другой.

– В таком случае, ты тоже.

– Может быть…

Глядя сейчас в его серые глаза, Марина не чувствовала ничего, кроме боли. Она не могла понять, за что любит этого человека и почему не в силах уйти от него.

– Отдай ему деньги, – требовательно произнес Костя. – Я позже верну тебе.

– Вернешь? – Она горько усмехнулась. – Я, конечно, веду себя как полная дура, но я неплохо соображаю.

– Я серьезно…

Высвободив руки, Марина подошла к входной двери.

– Кстати, развесь стирку, – бросила она, обуваясь. – Вчера вы с натурщицей выпачкали белье.

Стоя посреди комнаты в одних трусах, Костя хотел что-то ответить, но Марина уже захлопнула за собой дверь.

На работу она ехала в набитом людьми автобусе, но не замечала этого. Все ее мысли вновь и вновь возвращались к утреннему диалогу. Хотелось плакать от обиды. Марина почувствовала жжение в горле от сдерживаемых слез. Это была не первая ссора с Костей. И она понимала, что не последняя. Похоже, ему было все равно. Он не делал никаких выводов и даже не пытался изворачиваться. Все это напоминало бег по замкнутому кругу, где ничего не меняется. И не ясно, как вырваться из этого кольца.