Татьяна Грачева - Анасейма

Это было красиво. Несколько минут девочка восторженно смотрела на море, сквозь толщу воды небо казалось подвижным. Но восхищение ее продлилось недолго. Глаза защипало от солёной воды, пальцы ног коснулись плотного волнистого песка, в этот момент Марина вдохнула последний раз. Следующий глоток получился со вкусом соли.

С опозданием она догадалась, что тонет, и это совсем не весело. Марина испуганно вытянула руки вверх, пощупала прохладный ветерок. Подпрыгнула, хватая его ладошками, но выплыть не смогла: не хватило роста. Очередная волна оттащила её ещё дальше от берега, не давая выплыть на поверхность.

Марина зажмурилась и снова распахнула глаза в надежде, что это сон. Вот сейчас она проснется, а рядом мама. Неужели она правда тонет? Но почему? Минуту назад она плескалась на мелководье, пищала как дельфин, а теперь барахтается в толще воды и не может выбраться. За недолгую пятилетнюю жизнь ей ещё ни разу не приходилось бояться. Не пугали её ни темнота, ни пауки, ни хулиганистые мальчишки из группы в детском саду. Страх распознался не сразу и очень напоминал острое предвкушение удовольствия. Почти такие же ощущения накатывали, когда папа подкидывал её вверх и делал вид, что не поймает, или когда она тыкала палкой в распластанную медузу, выброшенную на берег. Уже не опасную, но очень уж устрашающую.

Когда появилась боль, пришёл и страх. Лишившись возможности вдохнуть, Марина испугалась по-настоящему и задёргала руками и ногами, как муха, попавшая в паутину. Бестолково суетясь, наглоталась воды до помутнения в глазах. Марина присела на корточки и из последних сил оттолкнулась от песка, но вдохнуть не смогла.

К счастью, её кисти, мелькнувшие на секунду в волне, увидела купающаяся в нескольких метрах женщина. Она негромко вскрикнула и ринулась на помощь. В несколько шагов добравшись до места, нащупала под водой локоть и резко выдернула девочку на поверхность. Марина вцепилась в её плечи, едва не стянув лямки купальника, упёрлась коленями в мягкий живот спасительницы и судорожно оттолкнулась, пытаясь высвободиться из чужих объятий.

– Тише ты, утопленница!

Марина перестала брыкаться и позволила донести себя до берега. Там резко выпуталась из рук женщины и, не прекращая кашлять, побежала вдоль берега, подальше от места, где её ужалило море, чтобы не дай бог мама, а ещё хуже папа, не увидели, что произошло. Если они узнают, что она едва не утопла, не видать ей больше моря.

Вдогонку неслись восклицания, осуждающие непутёвых родителей, потерявших ребёнка, но Марина не останавливалась, петляла среди разложенных полотенец, пока не достигла домика спасателей.

Оббежав одноэтажное строение, она упала на колени и позволила себе как следует прокашляться. Горло саднило, а глаза горели и чесались. Опустив голову, Марина часто судорожно дышала, пытаясь успокоиться, пальцы её дрожали. Страх, колючий и парализующий, обездвижил на несколько секунд, а потом затаился где-то внутри, превратившись в жгучую точку. Бояться моря для Марины было всё равно что бояться дышать. Без шума волн и солоноватого аромата морской воды она не могла прожить и дня.

Успокоившись, она пригладила взъерошенные волосы и, опираясь о тёплую, прогретую солнцем стенку домика, вышла к берегу.

Под ярким зелёно-красным зонтом в плетёном кресле сидела мама. Она внимательно рассматривала ракушки, собранные в подол белого платья.

Татьяна поворачивала ракушки в бликах солнца, оценивала красоту и толщину. В пёстрой куче преобладали гладкие сердцевидки и ребристые скафарки 1 1 Скафарка – выпуклая ракушка с вертикальными бороздами и зазубренными краями. , а внизу мелкой россыпью перемешались биттиум 2 2 Биттиум – башневидная, крепкая раковина с глубокими швами между оборотами. Коричневый окрас. Размер до 1,7 см. и гибула 3 3 Гибула – конусовидная раковина состоит из 6-7 слабовыпуклых оборотов, напоминает раковину улитки. . Обиталищам моллюсков предстояло перевоплотиться в куриных богов. Продырявленные самой природой попадались намного реже, чем это было необходимо для их маленького бизнеса. Приходилось лукавить, собирать целые и уже самим сверлить отверстия, а потом втюхивать их доверчивым отдыхающим под видом всамделишных талисманов. Татьяна грациозно опускала в плетёную корзину подходящие образцы и небрежно скидывала забракованные прямо на песок.

Марина невольно залюбовалась мамой. В это лето девочка совершенно точно поняла: мама самая красивая, возможно, она песчаная фея, оставившая сказочное царство ради любви к папе. Не зря его называли Счастливчиком. В жёны ему досталась самая настоящая принцесса. Высокая, волшебная, какая-то нездешняя.