Вячеслав Репин - Халкидонский догмат

Не прошло и нескольких минут, как у тротуара притормозил красный фургон «помпье» – служба спасения. Из машины высыпали молодые люди в темно-синей униформе, – кто-то всё же догадался позвонить в скорую помощь.

Толпа зевак, успевшая собраться возле нас, расступилась. Один из спасателей, решительным жестом отстранил меня, опустился перед лежавшей на одно колено, взял ее запястье и гулким армейским голосом выкрикнул:

– Пульс!

Двое его напарников бросились к машине. Пульс у несчастной то ли не прощупывался, то ли был слишком слабым, – разобраться в этом было уже невозможно из-за возникшей на тротуаре неразберихи. Зевак оттеснили в сторону. Вместе с ними и меня с моей новой знакомой. Ничего не оставалось, как идти дальше своей дорогой.

– У вас брюки порвались, ― сказала она, показав на грязное пятно с дырищей на уровне колена.

Я посмотрел на свои испачканные ладони, на испорченные брюки и только теперь спохватился. Половина девятого! Мне нужно было поторопиться, Друзья уже наверняка звонили в запертую дверь. Извинившись, я стал поспешно прощаться.

– Приятно было познакомиться, ― сказала соотечественница и еще раз протянула мне руку для пожатия. ― Спасибо за помощь.

– За помощь?!

– Адресом гостиницы я обязательно воспользуюсь. Пастораль.

– Мне тоже было приятно, ― пробормотал я. ― Простите… как вас зовут?

– Валентина.

– Ну вот. Бог даст, еще однажды… Опять где-нибудь увидимся… в парке? ― скептически прибавил я.

– Господи, ваша книга! ― спохватилась она и протянула мне подобранного с асфальта Мелвилла, которого прижимала к груди вместе со своим журналом.

На перекресток выехало такси. Внимание водителя привлекла толпа, и он сбросил скорость. Валентина сорвалась с места, остановила машину, села в такси, помахала мне рукой и исчезла так же внезапно, как и появилась. Я был уверен, что больше никогда ее не увижу…

На следующий день около пяти вечера я был вынужден снять трубку настырно трезвонившего телефона. Кто-то звонил в третий раз подряд, но не хотел оставить сообщения, несмотря на настойчивые призывы моего автоответчика. На дисплее телефона высвечивался незнакомый московский номер.

Я решил снять трубку и услышал незнакомый женский голос. Затем до меня дошло – это моя вчерашняя знакомая из парка Монсо. От неожиданности я растерялся, не знал, что сказать.

Она стала сумбурно объяснять, что звонит, чтобы поблагодарить за адрес в Ла-Боле, которым я ей удружил. Они с мужем уже дозвонились в порекомендованный мною отель и забронировали номер, а заодно и пансион, и велосипеды.

– Мы бы хотели вас отблагодарить… за помощь, ― добавила она. ― Вы не против с нами поужинать?

Я чего-то не мог увязать в голове. Затем спросил:

– Как вы узнали мой номер?

– Да, извините… На книге, которую вы читали в парке, на титульном листе были написаны имя и фамилия.., ― сбивчиво начала она объяснять. – Я полистала городской справочник, и оказалось, что такая фамилия одна на весь Париж. На «ин», с «е» на конце?.. Если мое предложение вас не смущает, то мы могли бы вместе поужинать. Скажем, завтра?

– Нет, не смущает. Но завтра… завтра я вряд ли смогу, ― опомнился я; вечером я был действительно занят.

– Как жаль… На сегодня я вам не предлагаю. Мой муж… у него сегодня дела. А может быть… Знаете что, давайте пойдем без него… Я не уверена, что на следующей неделе у нас получится. Вы свободны вечером?

Я раздумывал.

– После этой истории… вчера на улице… мне как-то не по себе, ― простодушно объясняла она, при этом, скорее всего, сознавая, что приглашение выглядит не таким уж безобидным. ― А перед ужином можно прогуляться… Там же в парке, если хотите… Я конечно понимаю, что это не очень хорошо. Вот так навязываться, но…

Она замолчала.

Я тоже не знал, что сказать. А затем выдал нечто вроде оправдания:

– Вы, наверное, понимаете, что я живу скромно, по ресторанам особенно не разгуливаю.

– Нет, что вы! ― спохватилась она. ― Мы хотели вас пригласить. То есть я… Если вы, конечно, не против. В Париже столько недорогих ресторанов… А если хотите, вы заплатите только за себя… Но можно вообще никуда не ходить… Я почему-то решила, что вы не откажетесь. Господи, как глупо получилось…

Она окончательно смутилась. Повисло молчание.

– Хорошо, можно встретиться там же, ― предложил я. ― В половине восьмого?

– В половине восьмого! Спасибо!

Она сразу отключилась.

На моей новой знакомой был плотно, по самое горло застегнутый длиннополый костюм молочно-кофейного цвета. Наряд ей шел. Светлые локоны на этот раз оказались распущенными, и я не сразу ее узнал. Свежее лицо без следа косметики, редкого для Франции типа с покатым лбом и правильными славянскими чертами, вопросительная полуулыбка на губах… ― она выглядела бодрой, отдохнувшей, но взгляд блуждал по сторонам с какой-то рассеянностью. В следующий миг в ее глазах появилась что-то неуловимое, тающее. И мне опять почудилась в них ирония…