Татьяна Ковалева - Мери Поппинс для квартета

Четверка молодых симпатичных мужчин. Название «Крещендо» мне ни о чем не говорило. Но, с другой стороны, я и телевизор не смотрю. Один – светленький, с выражением лица… будем считать, что Иванушки-царевича до того, как над ним серьезно поработали Баба-Яга и жизнь. Другой – с проникновенным выражением глаз и капризным изгибом пухлых губ. А ресницы… Фанаткам на зависть. Явно дамский угодник. Третий – с худощавым вытянутым лицом и ехидным прищуром зеленых глаз – явный лидер. И четвертый – чуть поодаль. Симпатичный брюнет с челкой, закрывающей все лицо.

– Это? – спросила я у господина Томбасова, который, как мне показалось, ожидал совсем другой реакции.

– Это вокальная группа, которую я продюсирую.

Я посмотрела на бизнесмена. Вот не представлялся он мне человеком, который мог иметь хоть какое-то отношение к музыке, даже продюсируя попсу.

– Моя покойная жена преподавала в консерватории. Это ее выпуск. Когда у меня пошли деньги, она уговорила вложиться в парней. И… до недавнего времени все шло хорошо. Даже после ее гибели.

Голос звучал ровно. Чересчур ровно. В мое сердце невольно зашевелился червячок сочувствия.

– А потом? – спросила дочь.

– А потом, – тяжело вздохнул бизнесмен, – потом они словили звезду. Выступили в Кремле, поселились на канале «Россия». Пели… много где, в том числе на пафосных мероприятиях. В основном, классику, проект «Опера для всех». Романсы. Вот сейчас готовят программу «Песни из кинофильмов».

– Так что с ними не так? – упрямо спросила я, давя вопрос: «А зачем им учитель русского»?

– Смотрите. Вот видео.

Он еще раз коснулся экрана.

Поплыли чарующие первые такты чего-то восхитительно итальянского. Оркестр, скрипки… Я услышала первые ноты, которые выпевались, чарующее четырехголосье, которое брали так легко, так естественно, словно петь для них было как дышать.

На втором куплете господин Томбасов жестоко выключил запись.

– Зачем? – воскликнула дочь.

– Это то, что было год назад.

– А сейчас? – Машка бесцеремонно протиснулась между нами. Томбасов показал нам следующую фотографию. – Погодите, там бас прическу изменил и похудел радикально? Или?

– Или. Прежний ушел. И вот, что получилось.

Следующее видео. Открытая сцена на каком-то празднике.

– Слушайте.

Та же песня, что-то итальянское, звенящее, но…

Что сказать. Это было… разочарование. Вроде все старались, все пели, но… Магии не было. Ничего не было.

– Слушайте, они же в унисон поют, – возмутилась Маша. – А моя руководительница ругается. Говорит, вышли вчетвером, пойте на четыре голоса. А! Теперь разъехались. Куда тебя понесло? – Она тыкнула пальцем в светленького, который отрастил волосы и стал похож на несчастного и взъерошенного дикообраза. – А тебя и не слышно, – обратилась моя добрая музыкальная девочка к басу с роскошной челкой. – Тебя же эти трое верхними нотами забивают совершенно. Ты чего орешь? – это уже к тому, что с прекрасными ресницами.

Я только морщилась.

– Они убеждаются, что даже гениальные теноры могут развлекаться до тех пор, пока хороший бас все держит, – грустно проговорил бизнесмен. – А сейчас они просто сливают десять лет работы – и до тучи вложенных денег.

Мда…

– В общем, – тяжко вздохнул бизнесмен. – Иван, – он показал на светленького, – когда психует, то голос теряет совершенно. Спазм у него.

– Натура нежная?

– Да как вам сказать…

– Что с остальными?

– Артур. – Господин Томбасов с отвращением потыкал пальцем в невысокого, что с ресницами. – Он недавно развелся. И время от времени гулять изволит.

– С медведями и цыганами?

– Практически. Да и пусть бы, но он же после этого петь не может.

– Изумительно.

– Ну, про этого я и говорить не хочу, – последовал кивок в сторону брюнета с челкой. – Я не понимаю, зачем парни уговорили его взять.

– А что с вот этим? – показала я на длинноволосого и зеленоглазого с ехидным прищуром.

– Моя головная боль. Он бунтует и хочет на волю.

Я проглотила емкую и неприличную характеристику происходящего. А ведь господин бизнесмен прав. Тут нужно чудо, не иначе. Чтобы прилетела Мери Поппинс. В руках – волшебный зонтик с ручкой в виде головы попугая, взмахнула им, как волшебной палочкой, и ка-а-ак врезала по башке. Всем участникам вокальной группы. По очереди. И гоняла их по сцене с воплями: «Только работа, только петь, только хардкор!»

Представила – и усмехнулась. И вдруг меня осенило, что как раз этого Томбасов и хочет!