Каролина Дэй - Я тебе (не) верю

Найду свою любовь…

Внутри все клокотало, как только я забежала в подъезд. То ли от переизбытка эмоций, то ли от холода. Вода стекала по длинным волосам в самый разрез платья, но даже эта мысль меня никак не беспокоила после случившегося некоторое время назад. Сейчас я хочу лишь увидеть родное лицо.

Только в тот момент я не представляла себе настоящее падение со скалы в пропасть…

Дверь его квартиры оказалась открытой, что заставило напрячься. Подобное не предвещало ничего хорошего, по крайней мере, в книгах и фильмах открытая входная дверь не являлась предзнаменованием чего-то радостного.

В темноте трудно заметить какие-то движения, но характерные звуки выдавали виновников с головой. Вздохи, крики, протяжные стоны и скрип кровати. Тот самый скрип, который всегда меня бесил во время занятий любовью с Лешей. Уверена на все сто процентов, что сейчас здесь занимались тем же.

Я могла накручивать себя мыслью, что в квартире его друг со своей девушкой, только глупо делать саму из себя дуру – родной рык во время пика узнала бы, даже будучи глухой. Реальность оказалась куда жёстче, чем я предполагала.

Резко включила свет, уже зная, что увижу обнаженного парня в объятьях другой, однако судьба решила добить меня окончательно. Сравнять с землей, заставляя низко пасть. Не ощущаю слез, не слышу, как пронзительно кричу, смотря на предателя, в котором несколько секунд назад искала опору.

Он был с ней.

С Ланой.

Блондинка смотрела на меня хитро, но при Леше состроила невинный взгляд, в то время как мой когда-то любимый парень растерянно откинул девушку в сторону и глядел на меня с удивлением. Черт возьми! Судьба решила окончательно меня добить, да?

– Ксюша, ты как тут оказалась? – в его голосе уже не слышалось той уверенности, которую когда-то вселял в меня.

– Через дверь, – грубо рявкнула я, наблюдая, как он ищет одежду на полу, стараясь прикрыть свои причиндалы. В отличие от Лены. Девушка продолжала сидеть на небольшой кровати, демонстрируя прекрасную фигуру. Чертова сука!

Все это похоже на какой-то цирк, на спектакль. На что угодно, только не на реальную жизнь. Такого не бывает. Вновь хочу уйти отсюда и не видеть эти фальшивые лица, хочу убежать, спрятаться ото всех и сделать так, чтобы больше никто меня не нашел.

– Я все объясню, – протараторил невпопад Леша.

– Да пошёл ты!

Я вновь сорвалась по лестнице вниз, как некоторое время назад в родительском доме, понимая, что больше не могу находиться с предателями. Дежавю. Не могу стоять с ним в одном помещении, дышать одним воздухом. Это трудно.

А ещё труднее осознать, что ты осталась одна в этом мире и никто, ни одна живая душа, не способна прийти на помощь. Потому что они обязательно проникнут в душу и разворотят ее. Потому что предадут и бросят.

Когда-то я говорила, что чувствовала злость на родителей за их поступок? Когда-то говорила, что хуже быть не может? Все это ложь. Потому что именно сейчас, именно в этот момент, вновь выбежав на дождливую улицу, я оказалась на самом дне.

Больше не ощущала ничего. Ни обиды. Ни беспомощности. Пустой сосуд. Если меня переедет грузовик, я не почувствую ничего. Потому что боль от разочарования в людях убила меня, добила лежачего с кровоточащей раной в груди.

Она больше не затянется, не исчезнет, не перестанет беспокоить. Эта рана оставит рубец на душе, от которого невозможно избавиться с помощью пластической хирургии. И так даже лучше. Возможно, жить станет проще.

Только я в это совсем не верила…

Боль. Помните, как вампирша по имени Джейн из «Сумерек» заставляла каждого неугодного ей мучительно страдать? Наверное, будь под ее властью, то вряд ли я что-то почувствовала, вряд ли скручивалась от ужасной боли и умоляла бы остановиться.

Не стану.

Потому что для меня это все пустяк, ерунда. Все это выдумка. Потому что настоящая боль томилась в душе, разливалась медленным ядом в каждую клеточку организма, отравляя его. И вывести этот самый яд невозможно. Нереально.

Последнее время я часто сидела в своей комнате с закрытыми окнами и занавешенными шторами, стараясь ни о чем не думать, но даже через эту тьму и полную изоляцию слышала шум летнего дождя и радостные крики с улицы. Слышала и понимала, что подобные эмоции мне не свойственны уже давно.

Сколько это длится? Неделю? Может, две? Со временем я просто-напросто их лишилась, отбросила, выкинула в урну в тот день, когда на меня свалилось все как снежный ком на голову. Их не существует. Меня, как личности, больше не существует.