Юлия Резник - Мне тебя обещали

– Извините. До чего же тесно.

– Угу.

Если Майя летела передать мне какое-то сообщение, наверное, было самое время. Так почему же она молчала? И почему я вообще решил, что Золотов в курсе моей легенды, если о ней знали только я сам, братья Белые и один единственный приставленный ко мне охранник, сидящий чуть впереди. Как все сложно!

Пока последние пассажиры рассаживались, стюардесса начала предполетный инструктаж.

– А вот и наше место. Нет-нет, Соня! Сюда нельзя.

Мы с Майей синхронно повернули головы на звук. Нашей третьей соседкой оказалась женщина с любопытной, едва научившейся ходить малышкой. Меня бросило в пот. Я отвернулся, предпочитая смотреть куда угодно, но не на ребенка. Но кроха то и дело напоминала о себе. То стуча ногами по впередистоящему креслу, то беспорядочно выкрикивая какие-то слова «на своем».

А между тем самолет начал движение по взлетному полю. Лежащие на подлокотнике пальцы Майи побелели. Усилием воли подавляя желание накрыть их своими, я хрипло поинтересовался:

– Боитесь летать?

– Нет.

– А выглядите взволнованной.

Может, я бы к ней и не приставал, если бы так сильно не желал отвлечься. И не думать о том, кто теребит своими маленькими пальчиками браслет на моих часах.

– Соня, не трогай дядю!

Я ничего не ответил, продолжая с упорством барана Майю взглядом.

– Это не из-за полета, – наконец, сказала она.

– А из-за чего?

Она снова обернулась. Удивленно вскинула брови. Ну, это понятно. Я бы и сам удивился такой навязчивости.

– Из-за предстоящих перемен, – сухо заметила она.

– Соня, ну что ж ты делаешь, дрянная девчонка!

Соня решила не ограничиваться пальчиками и, вывернувшись в руках матери, принялась грызть пластмассовый циферблат на моей руке.

– Вы так ничего и не сделаете? – улыбнулась Майя. Поскольку захват удавки, стянувшей мое горло, и не думал ослабевать, я лишь качнул головой.

– Ну ладно, – снова пожала плечами та.

На некоторое время мы замолчали. Только маленькая Соня истошно орала на взлете. Они просчитали все… Все. Абсолютно. Но вот ребенок в соседнем кресле… Кто бы мог подумать! На моих висках выступили маленькие бисеринки пота, в горле пересохло так, что когда начали разносить напитки, я попросил сразу два стакана воды. Соня в соседнем кресле горько всхлипывала, никак не желая успокаиваться. Как и распекающая её на все лады мать.

– Да прекрати ты орать! Да что же это такое! Сейчас ты у меня заработаешь! Ты вон уже всем вокруг надоела! Сколько можно горланить… – причитала она противным визгливым голосом. Первой не выдержала Майя. Резко отклонившись, она впилась в мамашу взглядом и рявкнула:

– Гораздо больше шума издаете вы! Господи боже… Это всего лишь ребенок, у которого болят ушки! Что ж вы с ней… – она не договорила и снова взмахнула рукой. Уже ставшим знакомым мне жестом.

– А вы мне не указывайте! – огрызнулась горе-мать, вновь одергивая девочку. Майя открыла рот, но, не сумев выдавить из себя ни звука, лишь сокрушенно покачала головой, а потом склонилась над стоящей в ногах сумкой. Достала беспроводные наушники, телефон… Зачем-то опять посмотрела на меня и… совершенно неожиданно, совсем как я ей ту дрянную картошку фри, протянула одно «ухо»:

– Может, вам и не понравится мой репертуар, но он гораздо лучше вот этого… – короткий кивок в сторону беснующейся женщины.

От моей картошки Майя отказалась. От её наушников я отказываться не стал. Забрал непослушными деревянными пальцами из её рук крохотную капельку и всунул в левое ухо. Зря она беспокоилась по поводу репертуара. Я бы сейчас что угодно слушал… Просто чтобы узнать все-все о её вкусах. И чтобы не слышать детского плача… Легкий британский рок пришелся мне по душе. Я даже задремал, когда малышка в соседнем кресле уснула, и проснулся лишь тогда, когда объявили скорую посадку.

Майя, по-видимому, тоже спала. А проснувшись, зевнула, растерла глаза и прижалась носом к иллюминатору, хотя за ним еще ничего кроме облаков видно не было. Только восходящее солнце больно-пребольно било по незащищённым глазам. Врачи утверждали, что мои глаза здоровы. И все мои неприятные ощущения – психосоматика чистой воды. Может быть, они были и правы. Но и это не отменяло того, что без привычной защиты на таком свету мне приходилось несладко. Хорошо хоть малышка в соседнем кресле так и не проснулась… Иначе совсем было бы худо.

– Ну что, вот мы и прилетели, – пробормотал я, когда наш самолет сел.