Юлия Резник - Мне тебя обещали

В кухне моего ресторана было непривычно тихо. Только на единственной включенной конфорке шипел омлет. Один мой учитель говорил, что может определить потенциал шефа, попробовав его яичницу. Я не была выдающимся шефом, лишь ресторатором… Но в последнее время почему-то с маниакальным упорством готовила дурацкий омлет. Сегодня с кайенским перцем и индийскими специями.

– Это кто здесь шумит? Ах, это мой маленький поваренок!

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась на звук отцовского голоса. Большой и сильный, он шагал ко мне размашисто, но абсолютно бесшумно.

– Ты меня напугал.

– Прости. Предполагалось, что я появлюсь здесь инкогнито.

– Все время забываю об этом, – по привычке я поцеловала отца в лоб и с наслаждением вдохнула уютный никогда не меняющийся аромат его одеколона. – Завтракать будешь?

Отправив грязную лопаточку в мойку, я сняла сковороду с огня. Свернула омлет конвертиком, посыпала зеленью и, придирчиво осмотрев, подтолкнула отцу тарелку.

– Ты так и хочешь, чтобы я стал толстым и некрасивым.

– Кто, я? Да никогда в жизни. К тому же… – я бросила многозначительный взгляд на часы. – До прихода твоего секретного гостя еще минут двадцать. Ты вполне успеваешь поесть, прежде чем окунешься в эти свои шпионские страсти.

– Майя!

– Ну, что?

– Ты же знаешь, что я не люблю шуток на эту тему.

Еще бы! Мой отец занимал какую-то суперважную и суперсекретную должность в правительственных структурах. Я мало знала о его работе. Мне просто не полагалось знать. Да и не то чтобы его работа как-то отражалась на нашей обыденной жизни. За исключением, может быть, того, что занимала уж слишком много отцовского времени. И порой требовала соблюдения дополнительных предосторожностей. Вот, например, как сейчас.

Гремя ящиками, я вынула две вилки. Одну протянула отцу, второй отломила от омлета небольшой кусочек, чтобы попробовать самой.

– Как все вчера прошло?

Омлет был дерьмовым. Я опять не угадала с пропорциями. Поморщилась, осторожно отложила вилку, чтобы не показать отцу своей нервозности, и неопределённо повела плечами.

– Было весело. Пока не пришел Сергей. Зачем ты ему сказал, где мы будем?

– Майя…

– Мы с ним расстались, папа. Все. Точка.

Я знала, что отец хотел как лучше. Но не могла смириться с тем, что он… Не знаю, как это объяснить. Он как будто предавал меня тем, что подталкивал к примирению с бывшим мужем. И от этого было больно. Больно, как если бы кто-то бесконечно прокручивал нож в моей незаживающей ране.

Несколько секунд отец сверлил меня своим невозможным взглядом, но потом, обмякнув, поднял над головой руки, сдаваясь.

– Мне показалось, что ты тоскуешь и…

– Нет, между нами все кончено! Что мне сделать, чтобы ты понял это?

Мой голос прозвучал резко, потому что от необходимости каждый раз это все объяснять у меня начинало тянуть под ребрами и хотелось заплакать.

– Извините. Я не вовремя?

Голос, раздавшийся за моей спиной, был низким и таким, знаете, обволакивающим… Я обернулась, чтобы посмотреть, кому тот принадлежит, да так и замерла. Он стоял в тени… Высокий. Хорошо сложенный. Лица я не могла рассмотреть, но этого и не требовалось. Достаточно было ощущать исходящую от него энергетику. Такую мощную, что ее запросто можно было мерять вольтметром или подключать к городским электросетям. Мне казалось, еще немного, и воздух затрещит от напряжения. Или посыплются искры. И чем дольше мы вот так стояли, тем сильней нагнеталась… закручивалась эта сила.

Сбитая с толку, я опустила взгляд и стерла непонятно откуда взявшийся пот со лба. Незнакомец пошевелился. Не произнеся ни слова, небрежным жестом сунул руку в карман, отчего манжета на его безупречного кроя пиджаке задралась, и в сумраке коридора блеснул циферблат часов. С такого расстояния я не могла определить бренд навскидку. Но почему-то не сомневалась, что стоили те баснословно дорого. Он вообще был дорогой… Мужчина, стоящий на входе в мою опустевшую кухню.

– Нет-нет, все в полном порядке, – покачал головой отец. Отложил вилку и, промокнув губы салфеткой, скомандовал: – Майя, проводи-ка нас в переговорную и принеси кофе.

Распоряжение отца несколько сбавила градус накала. Я даже улыбнулась, опустив голову. Нечасто мне приходилось быть и хостес, и официантом, и бариста в одном лице. Наверное, только для отца я и могла выступать во всех этих ипостасях сразу, не ощущая чувства внутреннего диссонанса. Для него я всегда была послушной девочкой. Девочкой, которая каждый раз стремилась ему угодить. А потому, обогнув огромный кухонный остров, я сняла поварской халат, шапочку и, мило улыбнувшись, скомандовала: