Ольга Ли - Похмелье после вчерашнего

– Ну и где она?

Татьяна кивнула в сторону двери в опенспейс. Недалеко от входа в приемную стоял довольно внушительный деревянный реечный ящик, перевязанный пышным синим бантом. В таких ящиках обычно перевозят фрукты, но этот был закрыт со всех сторон, и в нем явно не было ни яблок, ни персиков. Подобных посылок Кира никогда не получала.

Она сделала знак Татьяне, чтобы та перенесла презент на кожаный диван для посетителей, и спросила:

– С чего ты взяла, что там кто-то пищит?

Кира решительно направилась к дивану. Понять, что внутри ящика, было трудно – через отверстия ничего не просматривалось.

– Пищало, – неуверенно сказала Таня. – Ой, смотрите! – Она показала на щель, за которой можно было заметить какое-то движение. – Дышит!

Кира в испуге метнулась назад, к двери своего кабинета. Но тут же остановилась.

– Открывай скорей, оно же задохнется! – воскликнула она, чувствуя, как сердце ее заколотилось.

Таня тоже запаниковала. Трясущимися руками она взяла со своего стола ножницы, срезала подарочную синюю ленту с поздравительным конвертом и отбросила все это в сторону. Что делать дальше, она не представляла.

– Как я его вскрою? Тут так плотно… – Она попыталась оторвать крышку ящика, но у нее не хватило сил.

Внутри кто-то жалобно заскулил и зацарапал.

– Собака? – удивилась Кира.

– Да что вы, никакая собака сюда не влезет! – авторитетно заявила Татьяна.

– Боже, какая же сволочь сподобилась на такое зверство! – возмутилась Кира. – Она же там плачет. Открывай скорее!

– Я открываю, – чуть не плача, отозвалась Таня.

– Сбегай позови кого-нибудь, – взмолилась Кира.

– Да не надо никого звать, я попробую сама. И не волнуйтесь вы так. Это же ваш подарок. Прочитайте пока открытку, там конверт на ленте. О, кажется, я знаю, что делать! – Таня снова схватила ножницы и очень ловко принялась ими приподнимать верхнюю реечную крышку ящика.

Кира взглянула на конверт, прикрепленный степлером к ленте, но надрывать его пока не стала – процесс извлечения подарка из ящика ее интересовал гораздо больше. Миниатюрная Татьяна справлялась с тяжелой работой не хуже здорового мужика, откуда у нее только силы взялись? Кира бы с радостью ей помогла, но ей было жалко дорогой маникюр.

«Что же это за добрый даритель такой! – думала она. – Наверное, он хотел, чтобы, отдирая крышку посылки, я обломала свои прекрасные ухоженные ногти. Или еще хуже – до смерти бы уморила несчастное существо, заточенное в ящике. Вот вам и чувство вины в подарок! Happy Birthday!»

Наконец посылку вскрыли, и Кира смогла во всех деталях рассмотреть свой подарок.

– Это что, крысеныш? – с недоумением пробормотала Таня. – Такой огромный!

– Никакой это не крысеныш. Это собака. – Кира приблизилась к дивану и осторожно вынула из ящика крепкого, совершенно белого щенка с крысиной мордочкой и обаятельно дрожащим хвостиком. – Боже! Какая чумовая… собакенция!

Подарок извивался в ее вытянутых руках, как упитанная, маленькая, покрытая белой шерстью гусеничка, и Кира в растерянности не знала, что делать – положить ли щенка обратно в ящик или прижать к себе. Наконец после некоторого колебания она прижала малыша к груди:

– Вау! Какой он горячий!

Щенок какое-то время дрожал всем телом и жалобно скулил – совсем как-то не по-собачьи, а словно это был человеческий младенец. Но потом, видно, освоился на руках и довольно бесцеремонно взялся облизывать Кире лицо.

– Фу… – скривилась Таня. – Он вас сейчас всю обслюнявит. Давайте его сюда. – Она протянула руки к щенку.

– Нет, подожди, – засмеялась Кира, отстраняясь от секретарши. – Дай нам познакомиться. – Песик… привет, – проговорила она, заглядывая щенку в глаза. – Какой ты недотепистый!.. Считаешь, я многовато тональника наложила на лицо? Думаешь, лишнее стоит слизать?..

Щенок, точно в подтверждение этих слов, стал вылизывать ей подбородок, да так увлекся, что под конец укусил.

– Эй, полегче! – воскликнула Кира и снова посадила щенка в ящик. Но малышу это не понравилось, и он стал карабкаться наружу.

Усилия его не прошли даром. Кира сжалилась над ним и снова взяла на руки, но уже не позволила ее облизывать. Она просто держала щенка в вытянутых руках и рассматривала. Он и правда был нелепый и ужасно милый – с довольно крупной головой яйцевидной формы, маленькими темно-карими раскосыми глазками, розовым носом, украшенным посредине черной кляксой, и розовато-белыми треугольными ушками. «О, эта собака как раз для меня. Просто мое отражение. Такое же нелепое альбиносоподобное существо. Я так же выгляжу, когда не накрашена. Страшненькая, но смертельно обаятельная».