Татьяна Михаль - Днк, или Внебрачная дочь монстра

Он вдруг сжал меня за горло и впечатал в металлическую стену лифта.

Диана завертелась в моих задрожавших руках и заревела во всю силу своих лёгких. Она запустила своего зайца в Севастьянова и тот, моргнув, резко отпустил меня, прекратив душить.

Я сделала вдох и с ужасом посмотрела на этого мужчину. Красивый, статный, богатый… МОНСТР!

– Вы… и правда, чудовище… – просипела я, боясь даже шелохнуться.

Лифт дёрнулся и остановился. Двери с шелестом разъехались в стороны, выпуская своих пассажиров.

Севастьянов не выходил, он тяжело дышал и смотрел на меня немигающим и очень страшным взглядом.

А я даже пошевелиться не могла. Ноги, словно приросли к полу. В груди бешено колотилось сердце. Диана дико орала и тянулась ручками вниз, туда, где лежал её заяц.

– Хорошо, – сказал он вдруг. Наклонился и поднял игрушку, протянул зайца моей Диане. Малышка икнула, забрала игрушку. Дрожащими руками кое-как достала бутылочку с водой из сумки и дала её своей малышке.

– Что, хорошо? – испуганно переспросила у него, так как он молчал, а лишь следил за мной, за Дианой и за нашими действиями.

– У меня есть друг в больнице, – сказал он. – Он быстро проведёт тест. Я позвоню ему прямо сейчас и… назначу встречу.

Не поверила своим ушам.

Он снова нажал кнопку лифта, и мы поехали наверх.

– Когда вы сами убедитесь, что этот ребёнок не от меня, то вы будете вынуждены…

– Что? – напряглась от его слов.

Его взгляд заскользил по моему телу, он криво ухмыльнулся и произнёс:

– Впрочем, нет. Вы совершенно не в моём вкусе.

От его гадких слов вспыхнула как спичка и почувствовала, что густо покраснела.

– Когда вы узнаете, что Диана – ваша дочь, то прошу вас сделать только одно – оплатите ей операцию. Потом мы навсегда исчезнем из вашей жизни.

– Если это так, то исчезнуть придётся только вам, – произнёс он с коварной улыбкой.

Я похолодела.

Заранее уверенная в результатах тестирования, я громко сглотнула и подумала: «Неужели, Севастьянов станет добиваться полной опеки над Дианой?»

Живот скрутило от нехорошего предчувствия.

«Он не посмеет…»

Я считаю себя матерью Дианы, хоть родила её не я.

Не смотря на свой внутренний раздрай, страх и антипатию к этому человеку, которую он вызвал буквально за считанные минуты, я всё же нашла в себе силы, благодарно ему улыбнуться и сказать:

– Благодарю вас, что согласились на тест, Макар Демидович. И ещё раз хочу попросить у вас прощения, что так неожиданно я и Диана ворвались в вашу жизнь и повторюсь, что если бы не ситуация, то я… никогда бы не пришла к вам.

Под шокированным взглядом секретарши, которая буквально уронила свою вставную челюсть на пол, мы вернулись в кабинет Севастьянова.

Охраны уже не наблюдалось.

И вот снова, мы оказались в его кабинете.

Диана уже откровенно изнемогала, ей хотелось кушать и спать.

– Солнышко моё, сейчас…

Пока Севастьянов звонил своему другу и договаривался «о встрече», я достала молочную смесь, и удобно расположив малышку у себя на коленках, начала её кормить.

Севастьянов завершил разговор, и заворожено глядя на то, как малышка кушает, странным тоном произнёс:

– Я помню Светлану. Высокая, длинноногая блондинка.

– Да, – кивнула его словам. – А это Диана – её дочь.

«Значит, между ними и правда была близость».

– Ты не похожа на свою сестру, – заметил он.

– Я пошла в маму, а Света – в отца, – пояснила ему. – Хоть я и не помню родителей. Они погибли.

– Сочувствую, – сухо произнёс мужчина и сказал – Завтра утром, в шесть ноль-ноль, за тобой и ребёнком я пришлю своего водителя. Он отвезёт вас в клинику. Андрей, мой друг, обещал провести тест очень быстро – через восемь часов уже будет готов результат. А пока, оставь свой адрес и телефон.

Я продиктовала ему свои контакты, Севастьянов быстро всё записал в блокнот и кивнул.

– Отлично. Надеюсь, завтра ты убедишься в том, что я не отец этой… девочки и оставишь свои угрозы при себе.

Я долго смотрела ему в глаза, немигающим взглядом и глухо произнесла:

– Хорошо, но дайте своё слово, что если всё окажется наоборот и вы – отец Дианы, то… То вы не станете её у меня отбирать.

Он сощурил глаза и весь как-то угрожающе подобрался. Атмосфера в кабинете наполнилась ледяным холодом. Я видела и чётко осознавала, что этот мужчина воспринимает меня и Диану как самую гадкую неприятность или даже угрозу своей сладкой и счастливой жизни. На его холёном лице появилась гримаса презрения.