Кристина Майер - Запрети мне любить

– Ты какой-то загадочный, – улыбается она, а я залип. Забыл, что головорезы ее отца, возможно, стоят внизу. Пора прощаться. Отбрасываю костыли и иду к ней.

– Машка, ты ангел. Я тебе жизнью обязан…

– Миша! – кидается она ко мне и обнимает. Я закрываю глаза, запоминаю этот момент. Руки тянутся обнять её в ответ, но я сжимаю их в кулаки. – Жизнь мне твоя не нужна, Тигр, – Маша пихает меня в бок, поднимает светящийся счастьем взгляд, смотрит так доверчиво и выдает: – Давай попробуем встречаться? – она отправляет меня в нокдаун своим предложением. Я вынужден отказаться… Ненавижу себя за это! – Я пошутила, не напрягайся, – добавляет она, а голос дрожит. Чувствую себя моральным уродом! Она ещё пытается улыбнуться.

– Пуговка, уже поздно, я тебе такси вызову, – если это люди Лютого, пусть думают, что по просьбе брата она мне что-то занесла. Лишь бы об этом Егор не узнал. Провожая, говорю банальные слова. Благодарю несколько раз, а самому хочется схватить Машу и не отпускать. Я знаю, что буду дохнуть и постоянно думать о ней, но выхода нет…

Мне не хочется никого видеть, и я уже жалею, что позвал друзей. Маша ушла – и вместе с ней ушло все светлое, что она привнесла в мою жизнь…

Я забуду…

Она забудет и будет счастлива…

– Идем танцевать? – в глазах Ники щенячья преданность и надежда, даже полумрак помещения и дым кальяна не могут этого скрыть. Я ощущаю дискомфорт, будто на меня пытаются надеть удавку. Неплохая девушка, но мне не нужны серьезные отношения, и я об этом не раз предупреждал. Пора девочку отпустить. Никакой привязанности.

– Танцевать? – лениво переспрашиваю. Она не врубается, почему в голосе сквозит сарказм. Мы месяц общаемся, а Ника, видать, не заметила, что я к концу дня заметно хромаю. Включаю дисплей экрана телефона и смотрю на время. Почти час ночи.

Я пару месяцев как на ногах. Почти год просидел в четырех стенах, сначала в инвалидном кресле, потом передвигался с помощью костылей. Только я знаю, чего мне стоило заново начать ходить. Я до сих пор испытывал боль в правой ноге, через боль двигаюсь и тренируюсь.

– Ты потанцуй, а я посмотрю, детка, – кривлю губы в улыбке. Детка-конфетка… Почему девки так ведутся на эту фигню? Мужики просто забывают имена женщин, которых слишком много проходит через их постель, и, чтобы не лохануться, придумывают ласкательные прозвища, а бабы думают, что мужик поплыл. Все, он с ней на веки вечные. Тут не может быть сожалений или раскаяния, это природа, и ничего с ней не поделаешь. Не спорю, что в жизни можно встретить ту единственную и прожить с ней душа в душу до конца дней, но это не мой случай…

– Ну, Миша, – надувает она обиженно свои силиконовые губы, я представляю, что они сейчас лопнут от такого напряжения, и меня всего забрызгает кровью и гелем. – Мы же расслабиться пришли, а какой отдых без танцев? – продолжает упрашивать Ника. Назойливость достает, нога сильно ноет. Перестаю кривить губы в улыбке.

– Ника, у нас, по-видимому, разные представления об отдыхе. После тяжелого дня мне хочется расслабиться, заняться сексом и вырубиться до утра, – о том, что у меня сильно болит бедро, я упоминать не стал.

– Отстань от Тигра, пошли, – хватает Нику за руку одна из девчонок, которая пришла с Соколом. Как девушки умудряются сразу запомнить имена и прозвища всех друзей парня? Мы сидим уже пару часов, я успел уловить, что с друзьями пришли вроде Вика и Оля. Имена двух других девушек я упустил.

Меня бы сегодня здесь не было, если бы не пацаны. Они решили собраться посидеть, а я перед ними до сих пор чувствовал вину, поэтому соглашался на все, что они предложат. Кима, Ромул и Сокол поперлись на танцпол за девушками. Тоже мне, любители танцев. Можно было их и тут потискать. Мы с Егором удобно устроились на диванах и никуда идти не собирались.

– Ты серьезно решил вернуться в бокс, Тигр? Не пойму, зачем тебе это? – никто не мог понять. Когда ты здороваешься за руку со смертью, а она тебя отпускает, второй раз ты не захочешь с ней встречаться.

– Один бой, Егор. Я принял вызов, но не смог на него ответить, – и мне об этом уже напомнили.

– Ты чудом остался жив, потом чудом встал на ноги, – то, что я хожу – действительно чудо, за этим чудом стоит сестра Егора, но об этом никто не знает.

– Если с тобой что-нибудь случится, Петрович всех поставит к стенке, – невесело улыбнулся друг. – Ты в завещании напиши на всякий случай, что я тебя отговаривал.