Инга Максимовская - Идиотки

– Кто ты, черт тебя возьми такие? – голос Вольского показался мне громоподобным в тишине подвала. Занятая своими мыслями, я не заметила, что этот мерзавец пришел в себя, и теперь злобно смотрит прямо мне в глаза.– И чего хотите? Отпусти меня тварь.

– Мы вас похитили,– пискнула я, оседая на пятую точку, рядом с несостоявшимся трупом. – Хотим выкуп.

– Твою мать,– прорычал Вольский, пытаясь разодрать путы, связывающие его руки, – я вас уничтожу. Смешаю с пылью, мрази. Господи, меня похитили мартышки с голосом мультяшек. А ну развяжи меня, идиотка. И тогда, я может быть, не убью вас.

– Ну, чего тут? – Галька все же не вытерпела и спустилась в подвал, нацепив на физиономию резиновую маску зомби. Себе то купила нормальную, зараза такая. А я мартышка, мартышкаааа,– Ты чего расселась? Жив этот курилка? Или отдуплился? Я уже лопаты приготовила. Целофан у тебя в теплице есть. Прироем по быстрому, – зачастила моя подружка, явно крышей поехала от ужаса. Хотя, это ее постоянное состояние. И как я этого не поняла раньше? Может быть не попала бы в такую непроглядную…слов не подберу приличных.

– Оооооо, – простонала я, потеряв способность говорить,– и с ужасом уставилась на Вольского, который чудесным образом снял с рук веревки и приготовился к нападению. Галка проследила мой взгляд, как раз тогда, когда мужик с звериным рыком сделал выпад из темноты. Но, видимо падение все же нанесло ему вред . Галька с визгом метнулась в сторону уходя от удара, Вольский оступился и начал заваливаться на меня, распластавшуюся на полу,словно трепанированная лягушка. Последнее, что я успела почувствовать, как меня придавило каменно – тяжелое мужское тело, услышала крик Подвигалкиной, достойный зомбака – людоеда, и провалилась в темноту.

-Мне похрену, что ты там считаешь,– прорычал я в телефонную трубку. – Я велел тебе изъять все мои данные из архивов этого банка. Ты адвокат, или где? За что я плачу тебе такие бабки?

– Руслан Олегович, это лишь дело времени,– проблеял мой собеседник, вводя меня в глухую ярость. Дело времени, которого у меня нет. Отец обещал лишить меня всего, если я не изменю свой стиль жизни. Этот старый пес слов на ветер не бросает. Он уже проворачивал подобные фокусы со мной. Но тогда, десять лет назад все было не так фатально. Папуля просто выкинул меня в университет, без гроша в кармане, аргументируя свои действия заботой о своем неразумном отпрыске. Якобы этот зверский акт вандализма должен был научить меня ценить, то что имею. Но теперь, он хочет лишить меня всего. Не взирая на то, что это я преумножил его состояние. Что я как вол работал в семейной империи, что именно на моих идеях мы удержались на плаву, а не загнулись пользуясь толко его замшелыми идеями, которые на хрен никому не сдались. Дети развиваются, даже быстрее чем взрослые. Их уже не увлечешь дурацкими утятами, считающими звезды на нарисованном небе, или неваляшками, поющими дурным голосом песенку про облака. Им нужны новые герои, которых создала набраннаяя мною команда. Вот только отец это не берет в рассчет. Он хочет оставить империю остепенившемуся зрелому мужчине, а не гуляке – потаскуну. Он хочет увидеть внуков.

Я усмехнулся, представив количество карапузов, родившихся от моей студенческой работы. Старый пень бы с ума сошел.

– У меня нет этого чертого времени,– прорычал я, представляя, что будет, если папуля узнает, чем его сын зарабатывал себе на безбедное существование учась в университете. Думаю ему будет не очень приятно узнать, кто скрывался под именем «Донор 1313». Это была идеальная работа, и хорошие деньги. И кроме того благородная. Я помогал бездетным парам ощутить счастье родительства.

– Не стоит беспокоится, Руслан,– голос адвоката был спокоен, и я слегка расслабился,– есть договор о неразглашении подобной информации. Я считаю, что время у нас есть. Не переживайте, я уже начал процесс изъятия документов. Но он слегка тормозится, по бюрократическим причинам. Нормальный, рабочий процесс.

Да, есть. Время есть. А еще есть куча бродящих по стране детей, носителей моего гена. И это бомба замедленного действия. Я это понимаю, и если отец узнает мой маленький секрет, это будет катастрофа. И семейного состояния мне не видать, как собственных ушей. Мой замшелый папаша отыщет каждого ребенка, появившегося из пробирки моими стараниями и осчастливит наследством. А я останусь у разбитого папулиного Порше, которому уже сто лет.