Инга Максимовская - Оверсайз. Прятки с миллионером

– Добрый день, – радостно гаркнула я, согнувшись в три погибели над неподъемным кофром с инструментами. Потому не сразу рассмотрела хозяина дома, открывшего мне дверь. Наверное толстый хмырь, как обычно, с недовольной физиономией. Почему-то все владельцы загородных особняков выглядят, как под копирку, а коты их точная копия – мордастые и наглые, а еще кусачие. Но ботинки у него зачетные. Аж слепят идеальным лаком, а логотип вышитый на шнурках кричит о роскоши. – «Ваша любимая киска» готова выполнить любое, даже самое смелое, пожелание хозяина, – выпалила, с видом жизнерадостной идиотки и наконец распрямилась в полный рост.

О, Боже, – рекламные слоганы идиотского груминг-салона, принадлежащего на паях нам с Туськой выветрились из моей головы, как сладкая вата на солнце. И мозг мой, видимо слипся от приторного сиропа. Передо мной стоял бог. Ну, или его двойник – усовершенствованная апгрейд копия создателя.

– Заманчивое предложение, – идеальные губы бога тронула едва заметная ухмылка. – Значит, любое говоришь? А в чемодане что?

– Абсолютно любое. А в кофре инструменты, клещи там всякие, ошейник для непослушных клиентов, путы, – кивнула я, видимо совсем поплыв мозгом.

– Плетки наверное? – вкрадчиво поинтересовался странный клиент. Неужели на извращенца нарвалась? Жаль, такой хорошенький, а бак пробит похоже напрочь. Вот так всегда. Если обалденный парень, то или гей или полный чеканько.

– Я с плетками не работаю, это не гуманно, – сказала твердо. Так обычно говорю с собаками, которые не позволяют проводить манипуляции. Они уважают силу, этот индивид похоже тоже. – И вообще, Гектор наверное заждался, бедняга.

– Гектор? – приподнял бровь идеальный самец, став еще более брутальным. Жаль, что псих. Очень прискорбно.

– Ну да, ваш замечательный любимец. Его же Гектор зовут? Я не ошиблась? У меня для него есть вкусняшка. Сейчас, – я полезла в карман джинс, в поисках крекера в виде маленькой рыбки. Обычно у меня их полно, но сегодня, как на грех я забыла дома пакетик с лакомством для котов. Выглядела я наверное сногсшибательно: взъерошенная тетка с бордовой физиономией, шурующая рукой в кармане брючат, как заправский карманный бильярдист. И вообще, у меня должен был быть законный выходной. А не вот это вот все.

– Его вообще-то зовут Герман младший, – заржал привлекательный жеребец, от чего мускулы под рубашкой на его широкой груди заходили, как у приснопамятного непарнокопытного. Глаза его еще проклятые, похожие на омуты, в которых наверное заблудилась и утонула не одна русалка. Черт о чем я думаю? О чем? Мне нужно просто подстричь чертова «перса», взять гонорар и свалить. – И я не показываю его всем подряд. Но, раз ты так настаиваешь.

– Что вы себе позволяете? – прохрипела, расширившимися от ужаса глазами глядя, как псих протянул руку к ширинке на шикарных брюках. Сама в это время шарила в болтающейся на плече сумочке в поисках перцового баллончика. Вот же угораздило. Я убью Туську, освежую и выставлю на поглядение на центральной площади города. Клянусь, я сделаю это, если выберусь живой от извращенца.

– Тебя прислал мой брат, так ведь, дурочка? Передай ему, что я не ведусь на такие тупые разводы. И еще, – прорычал чокнутый красавец, и вдруг резко притянул меня к себе. – он видимо забыл сказать, что мне нравятся элегантные малышки. Или этот бесформенный балахон тоже для антуража? Тогда плохо вы работаете, куколка. Меня не возбуждают растянутые тряпки.

– Это оверсайз, стиль такой. Слушайте, отпустите, а, – всхлипнула я. Пальцы наконец нащупали маленький баллончик. Он склонился так близко, что я почувствовала запах кофе и тонкий аромат дорогущего мужского парфюма.

– Я говорил не об одежде, так-то. И стиль твой мне по-барабану. Ну уж нет, детка. Герман младший заждался, да и я хочу получить услуги «Твоей горячей киски». От подарка отказываться не прилично. Эй, ну чего же ты? – издевательски захохотал чертов мерзавец.

– Любимой. Наш салон называется «Твоя любимая киска», чертов извращуга. Я кота подстричь приехала, маньяк. Получи, – пискнула я, выкидывая вперед руку. Спрей с громким шипением вырвался на свободу. Стальной захват ослаб. Из глаз маньяка брызнули слезы. Я вывернулась из плена мужских рук и ринулась прочь, волоча за собой грохочущий по камням кофр, и слушая несущиеся мне в спину проклятия.

Я убью Туську.