Янка Рам - Моя младшая жена

Какой-то незнакомый мужчина спиной ко мне говорит тихо по телефону.

– В смысле – разбил?… Ты разбил тачку Аллы?! Ты не вписан в страховку, идиот! Ты чо… – с яростью проглатывает он пару матов.

Мне становится неуютно от его плещущей ярости. Его кисть нервно и ритмично сжимается в кулак. Костяшки сбиты, словно он недавно разбил что-то этим кулаком. Или кого-то. Делаю шаг подальше от него.

– Документов у тебя нет? – ядовито продолжает. – Подъехать?! Я на сделке. Я никуда не смогу подъехать ещё часа три!.. Вот и пусть забирают! Всё! К хренам собачьим! – шипит он.

Рывком разворачивается. Его осатанелый взгляд невидяще скользит по мне и дальше – по столу, по документам. Телефон в его руке снова звонит. Скидывает. Опять звонит. Его губы вздрагивают в оскале. Выключает.

Он пугает меня… Где же Антон?

Оглядываюсь, пытаясь сделать ещё шаг назад, но подошедший сзади отец придерживает за локоть.

– Ваш паспорт, – обращается к мужчине женщина, заполняющая бланки.

Он достаёт, кидает перед ней. Желваки на его лице рассерженно вздрагивают.

Зачем здесь этот человек? В нашем доме не бывает русских…

Она списывает данные с его паспорта.

Зачем это? Что происходит?!

– Мама… – осипнув, тихо зову я мать, ищу её взглядом.

Но она слишком далеко и тоже с покрытым лицом.

– Вот здесь распишитесь, – женщина двигает по столу к этому злому мужчине несколько листов.

Тыкает ручкой в нужные места. Он раздражённо и быстро ставит роспись. Потом двигает листы в мою сторону.

– Отец… – с колотящимся сердцем поворачиваюсь я, не смея прямо задать вопрос.

– Подписывай! – давяще.

Мужчина быстро печатает что-то на телефоне, не бросив на меня ни одного взгляда. Пальцы отца сжимают мой локоть до боли. В ушах шумит, в глазах темнеет. Никакого Антона не будет, да?… Ручка в пальцах непослушно дрожит. Я что-то слепо черкаю.

– Гаранин Тимур Алексеевич, – тараторит женщина, равнодушно глядя на него, – Гаранина Ляйсан Алихановна, – переводит на меня взгляд. – Объявляю вас мужем и женой. Поздравляю с бракосочетанием. Документы можно будет забрать через неделю.

Что?!..

Я снова женат. Скоропостижно вышло… Алла меня живьём сожрёт. Нихрена, пусть терпит это временное явление. Бабки она мои любит, так пусть и обратную сторону их наличия принимает.

Смотрю на девчонку. Ну, мумия, честное слово! С ног до головы закутана в ткань, одни глаза. Остекленевший взгляд застыл в пространстве.

Она хоть по-русски говорит? И имя какое-то… С первого раза и не выговорить.

Как овцу продали. Практически по весу. Ну у них, видимо, женщины другого и не ждут. Главное, чтобы по-русски говорила. Иначе совсем тяжко будет.

Забираю наши документы себе в карман.

– Давай сумку.

Молча протягивает. Мы касаемся пальцами. Как ужаленная отдёргивает руку. Сумка падает на пол.

– Простите, – выдыхает испуганно.

С раздражением поднимаю сумку, возвращаю плащ на место. Я в бешенстве, да. Но она ни при чём здесь. Это всё Ренат! Скотина! Страшно представить, во сколько теперь эта авария обойдётся. А ещё достигшая пика абстиненция. И около десяти смсок от Аллы. А самое главное – то, что я опаздываю на сделку по «Жемчужине».

Поднимаю на неё требовательный взгляд.

– Мы торопимся.

Протягиваю руку. Понурившись, она нерешительно вкладывает свои тоненькие ледяные пальцы в мою ладонь. Веду её к машине. Открываю дверь, усаживаю на переднее сидение. Сумку – назад. Сажусь за руль, ища по инерции взглядом пачку. Телефон трезвонит. Идите все к черту!

Выжимаю газ, срывая машину с места.

– Пристегнись.

– Что?…

– Пристегнись! – набираю скорость.

Неуверенно возится с ремнём безопасности. Перехватываю из её пальцев пряжку, не глядя втыкаю в фиксатор. Твою мать, элементарная же вещь!

Боковым зрением вижу, как она нервно заламывает свои пальцы. И так тихонько судорожно вздыхает, словно очень долго плакала. Почти как моя Маруська. И меня это вспенивает ещё сильнее. Дикари какие-то! Кто так дела делает? Смотрит на меня как на чудовище, вернее, не смотрит в глаза даже. Нет, а я-то тут при чём? У меня выхода нет! А у них-то был.

– Мне, знаешь ли, эта история тоже неприятна. Я тебя в жёны не просил. Но так уж вышло. Поэтому придётся нам договориться.

– Что?

– Ты понимаешь по-русски?

– Понимаю…

– Почему всё время переспрашиваешь?

– Извините…

Костяшки, сбитые о челюсть брата, воспалились и ноют, повышая градус моих психов. Если ещё и эта проблемная окажется, я их всех поубиваю к чёртовой матери!