Harlow Hemmings (СИ)

Ее рыдания в конце концов прекратились, и когда Ханна посмотрела на меня, в ее глазах было столько грусти, что это разбило мне сердце. Она высвободилась из моих объятий, все еще настороженно смотря на меня. Сестра выглядела так, словно хотела что-то сказать, но потом передумала.

Ее макияж превратился в темную маску. Я посмотрела на ее тело и увидела, что на Ханне было надето помятое белое платье и больше ничего. Сестра поднялась на ноги и направилась к двери. Мои глаза расширились, когда я заметила синяки на ее бедрах и запястьях.

- Ханна, что случилось? – спросила я дрожащим голосом.

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, ее рука была на дверной ручке.

- Тебе повезло, что ты осталась с мамой, - пробормотала Ханна, прежде чем покинуть комнату.

Она избегала меня до конца моего пребывания у отца. Я никогда не упоминала о том, откуда у нее появились синяки, и никогда не спрашивала. Сестра вела себя так, словно нашей встречи никогда не было, и снова возвела свою стену.

Через несколько дней мама выписалась из реабилитационного центра, и я вернулась домой.

Я моргнула несколько раз, чтобы избавиться от воспоминаний. Теперь Ханна пропала. Она, может быть, даже мертва, и я упустила свой шанс, чтобы спросить у нее, что же произошло в тот день. Может быть, если бы я услышала ее историю, я была бы в состоянии лучше понять ее. Может быть, я бы даже смогла помочь ей и не допустила бы, чтобы это произошло еще раз.

Может быть.

Нет, больше нет никаких «может быть». Я упустила свой шанс.

Все, что у меня теперь осталось, – это мать, которая, очевидно, не хочет меня видеть после всех этих лет, и отец, который ведет себя так, будто я это единственное, чего он всегда хотел.

- Мама… Разве ты не счастлива, что я жива? – прошептала я, мои щеки горели от вновь подступивших слез.

Я не была уверена, что оказалось больнее: потеря сестры, которую я никогда по-настоящему не знала, или мамы, которая вдруг решила отказаться от меня.

- Мне все равно, - был ее ответ.

Она посмотрела на меня, и ее взгляд был лишен любых эмоций.

- Когда я была беременна, мы ждали только ее. Мы даже не знали о твоем существовании до твоего рождения. И теперь ты ждешь, что я буду счастлива иметь только тебя?

- Мама, о чем ты говоришь?

Мой голос был слаб, и внезапно мне стало очень холодно. Мой взгляд упал на капельницу в моей руке, и я попыталась обдумать ситуацию. Мама сказала, что никогда не хотела меня? Хотя она всегда скучала по Ханне, она никогда открыто не сторонилась меня. Я всегда считала, что она тосковала по Ханне потому, что ее не было с нами, но она все еще заботилась о нас обеих в равной степени. Мое сердцебиение начало быстро ускоряться, когда я осознала, что это была неправда.

Смит почувствовал мою тревогу и повернулся к матери.

- Стефани, тебе нужно остановиться. Это не то место и время, чтобы говорить о таких вещах, - решительно сказал он.

- Нет, Смит, я должна сказать это вслух хотя бы один раз в моей жизни, - ответила она, повысив голос.

Мама встала и посмотрела прямо мне в глаза. Горе и боль были написаны на ее лице.

- Я никогда не хотела тебя. С тех пор, как ты стала частью этого мира, ты была просто ее заменой. Я любила тебя, потому что ты похожа на Ханну, - выпалила она, и я побледнела. – Ты не должна была родиться, и ты не должна была остаться в живых.

Эти слова ударили меня с огромной силой и потрясли до глубины души. Во время своих пьяных тирад мать бормотала, что любит меня потому, что я похожа на Ханну, но я винила во всем алкоголь. Сейчас решительность в ее голосе была сокрушительной.

Я знала, что мы с мамой никогда не были лучшими друзьями и не имели нормальных отношений матери и дочери, но, черт, я одна вела домашнее хозяйство. Я следила за тем, чтобы наши счета были оплачены. Я всегда инструктировала персонал. Когда мама была пьяной, я заменяла ее на мероприятиях, на которых ее присутствие было необходимо. Я посещала благотворительные вечеринки и общественные пикники. Я разговаривала с ее потенциальными клиентами и спонсорами. Я прикрывала ее спину, в то время как она использовала бокал со спиртным как оружие против своих демонов.

Я не заслуживала, чтобы она от меня отказалась.

В этот момент я чувствовала себя настолько слабой и одинокой, что не могла составить связное предложение. Слова мамы буквально душили меня.

- Хорошо, мне надоело слушать это дерьмо, - рявкнул на нее Смит. – Мы не нуждаемся в твоем спектакле, Стефани. У нас есть более важные вещи для обсуждения.