Ольга Бруснигина - Рябина на снегу

Рябина, сплошь покрытая яркими ягодами, росла возле заброшенного амбара позади деревни. За ягодой бабушка собиралась идти пораньше, до снегу, но вышло так, что он пришел неожиданно и валил двое суток.

– По первому морозу надо было, – ворчала старушка, устав барахтаться в сугробах, – счас допрем, а там рябины – кот наплакал.

– Да, уж, – привыкшая к бабулиным присказкам, согласилась Оля.

– Чай, выклевали всю, – продолжала бабка.

– Кто?

– Знамо, кто – рябиновки да сороки, а то и галки. Хоть бы пособачей тропе идти, а то взопрела я ногами снег месить. Надо было прежде санки толкать, лыжню делать.

Рябиновый куст был нетронут. Чудесное сказочное зрелище величия природы, ее совершенства, было воплощено в контрасте красного и белого. Рдеющие ягоды манят оголодавших пичуг, многочисленными стайками клевавших природное лакомство.

Бабушка расстелила на снег старое линялое покрывало, которым весной укрывали рассаду.

– Давай, Олюшка, я нагинать ветки стану, а ты ломай. Да гляди крупные ветки не смей, кисточками бери.

Оля сжала маленькие ручки в кулачки и стала согревать их своим дыханием. Покрасневшие пальчики горели огнем от знатного морозца.

– Непослушница! – заругалась бабушка, – говорила тебе про вареги! На – мои.

– Куда мне? – удивилась Оля, – большие они, спадут. Если глубоко увязнут – до весны не найдем.

– Если найдем, – возразила бабушка, – мыши на гнездо утащат.

– Баб, а рябины сколь брать будем?

– Ведра хватит, не мясо ведь – сыт не будешь.

Полновесные гроздья, сброшенные на покрывало детскими ручонками, перебрались в ведерную корзину.

– Ай, озорница, мимо наметала. Погляди, сколько зря ягоды пропадет.

Оля не была глупой девочкой. Вкусные ягодки малинки или черники уплетала за милу душу, чего нельзя сказать о горькой рябине. Осенью, соблазнившись красивым видом изобильных ягод, опробовала на вкус. Едва первая ягода лопнула на языке, девочка выплюнула ее на землю. Такие мытарства на морозе по этой причине девочке были непонятны.

– Чего не пробуешь? – спросила бабушка, – отведай!

– Не хочу!

– Возьми, – протянула бабушка самую красивую гроздь.

Олюшка зажмурилась, от воспоминаний о горечи и мотнула головой.

Бабушка тем временем с удовольствием смаковала ягоды, да так заразительно, что у Оли от зависти слюнки потекли.

Она сама сощипнула с дерева самую крошечную рябининку и осторожно положила в рот. Замороженная ягодка моментально оттаяла, одаривая кислым, приятным вкусом.

– Вкусно!

– Еще бы! Горечь мороз забрал. Гляди, больше не ешь, горло застудишь, а там и до нутра дойдет.

– Куда дойдет?

– В грудину.

– Сюда? – спросила Олюшка, прикладывая руку к животу.

– До кишок, думаю, не дойдет. Чуть выше бери.

Оля всегда отличалась своенравным характером. Упрямая, делала все наперекор, не потому, что хотела навредить или позлить, а чтобы показать свою взрослость и самостоятельность.

Подхватив с упругих веток ядреную морозную кисть, расщелушила по ягодке и принялась жадно всасывать, прищелкивая язычком.

Лопнула очередная оттаявшая рябининка и разбрызгалась ярким соком на губы и щеки девочки.

– Мало тебе конопушек? – рассмеялась бабуля, – еще рисуешь.

Оля обтерла липкие пятна с лица мохнатым рукавом и подставила мордашку поближе к бабушке:

– Сейчас, лучше?

– Пятном – больше, пятном – меньше, все равно – рыжая!

Олечка – странное солнечное создание. Курчавые рыжие волосы в мелкие кольца не поддавались воздействию ни одного частого гребешка. Маленький вздернутый носик, полностью покрытый веснушками, делал личико милым и трогательным. А огромные синие глаза с пушистыми светлыми ресницами, загнутыми вверх, всегда широко распахивались от удивления.

– Солнышко тебя поцеловало, – объясняла бабушка.

И это было истинной правдой. Едва яркие лучи солнца сливались с пышной шевелюрой, вокруг головы девочки создавалось огненное свечение.

Бабушка развернула процессию обратно к дому. Оле в ношу досталось легкое пустое покрывало, а старушка волокла полную корзину ягод, периодически меняя руку и выставляя ношу на снег для передышки.

– Торопись, Олюшка, не отставай! – покрикивала бабушка, оглядываясь назад на внучку, – чего тянешься! Нам еще на автолавку угадать надо, а то без пряников неделю сидеть будем.

Такой убедительный довод заставил девочку махать сильнее ручонками. Выглядела малышка комично. Среди высоченных сугробов, по пояс под снегом, этакая барахтающаяся козявка.