Танна - Не могу без тебя

– Что мне делать? Господи, как мне быть? – стонала я, увидев на тесте две полоски. От волнения дрожали руки, и быстро колотилось сердце. Я не готова… До последнего момента надеялась на отрицательный результат. Лелеяла надежду, что все признаки окажутся ложными. Хотя утренняя тошнота давала понять, что это никакое не расстройство желудка. Ага, ежедневное. Это чем таким болеть надо, чтоб тебя тошнило каждый день. Но все же, надеялась, что это не беременность. Как можно было так глупо поступить? Даже не заметила, что презерватив порвался. Поверила этому козлу, влюбленная идиотка!

Я ведь только поступила в институт, у меня впереди пять лет обучения! Ранняя беременность перечеркивала все планы, и что теперь делать, не знаю. Мне страшно. Не хочу верить в то, что это правда. Нужно было пить таблетки, как советовал гинеколог, а не надеяться на партнера. Но он казался таким надежным… Сильным, взрослым и уверенным в себе. А я…

И как можно было быть такой дурой? Я вела себя так, словно ничего не вижу и не слышу. Есть только он и я. Думала, что он только мой. Мой мужчина. Первый и единственный. Повелась на красивую внешность, галантные ухаживания, а он оказался женат! И не просто женат –у него трое детей! Никогда не думала, что такое может произойти со мной. Всегда думала, что нужно быть конченной дурой, чтоб встречаться с женатым мужиком. Осуждала тех, кто ходит налево. А женщин считала недалекими. А сама…

Меня даже не оправдывает то, что я не знала, что он женат. Нужно было выяснить правду о нем, а не кидаться в омут с головой. Тем более, с такими связями моего отца и службой безопасности. Что мне стоило попросить разузнать информацию? Ничего. Теперь я это понимаю. А тогда все казалось неважным. И я даже чувствовала себя предательницей, едва меня посещала эта мысль. Наивная… Он просто воспользовался мной. Я ведь сама себя принесла едва ли на блюдечке.

Бессильно застонав, опустилась на пол. Какой кошмар! Родители если узнают, то мне конец. Особенно от отца. Про брата вообще молчу, он скор на расправу. Даже слушать ничего не будет. Просто найдёт моего любовника и прибьет его. Насмерть вряд ли, но покалечит изрядно. Мама… Она же просто начнет методично выносить мне мозг. Ах, как ты могла! Кого мы воспитали! В кого ты такая безалаберная дура уродилась. Жуть. Даже представлять все это тошно. Сама знаю, что ступила. Но остановить поток родительских упреков вряд ли смогу.

Слезы отчаянья покатились по щекам. Тихонько всхлипывала, сдерживая рвущуюся наружу истерику. Сама виновата. Думать нужно было головой, а не тем что ниже. Но в тот момент, я не думала вообще ни о чем. Я просто была счастлива. Влюблена. Идеальный мужчина, покоривший меня с первого взгляда. До того, как узнала всю правду о нем, он был для меня всем. Моей вселенной, где я порхала на крыльях любви и смеялась от счастья. А теперь только пепел и горечь от воспоминаний. Видеть его не хочу никогда. Стерла бы из памяти, если бы это было возможно.

Тихий стук в дверь прервал мое самобичевание. Я настолько была поглощена собой, что даже не услышала шагов. Испуганно вскочив на ноги, открыла воду и умылась. Холодная вода морозила лицо, но так должно стать хоть чуточку лучше. Пусть хоть покраснение и отеки снимет. Уставилась на свое отражение в зеркале: широко распахнутые заплаканные глаза, покрытые красной сеточкой капилляров. Сразу видно, что ревела. Вода вообще ни капли не помогла. Теперь вопросов не избежать. Руки затряслись и сердце стало испуганно колотиться. Открывать было страшно, но сидеть здесь вечно я не смогу. Сделала глубокий вдох, подавляя рвущиеся рыдания.

Стук раздался вновь и из за двери раздался голос:

– Анют, все хорошо? – встревожено спросили за дверью. Я облегченно выдохнула, узнав, что там Юрий. Мне повезло, что за дверью был не брат, а его друг. Он всегда каким –то шестым чувством угадывал, что мне плохо. Перед ним можно выйти и в таком виде, он не осудит.

Открыв дверь, хотела выйти, но мужские руки сомкнулись на плечах, а потом он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза:

– Что случилось, солнце? Почему слезы?

От ласкового голоса я расклеилась совсем: расплакалась, уткнувшись в мужскую грудь. Он подхватил меня на руки и занес в мою комнату, закрыв дверь на ключ. Сел на кровать и, не выпуская из рук, продолжил обнимать, качая как ребенка.

Я обнимала его, стараясь успокоиться. От него приятно пахло мужским парфюмом. И объятия были такие нежные и заботливые, что вскоре я перестала мочить слезами его рубашку. Хорошо хоть тушь смылась, а то сидел бы в пятнах и разводах от моих слез. А ему ведь еще домой ехать. Если кто из моих увидел бы, расспросов было бы не избежать.