Диана Билык - Ночь с убийцей

Я выскользнул на улицу и тенью метнулся к стене, где ранее оставил найденный в доме баллон с газом.

В дверь заколотили, но вход был завален надёжно. Пока псы моего босса не догадались бежать через окна, я чиркнул зажигалкой, поджигая привязанный к баллону платок Тэкэры.

Отбежав на безопасное расстояние, метнул объятый пламенем кухонный нож в металлическую болванку.

Взрыв почти оглушил. Я лежал, прижавшись к земле и закрыв руками голову, до тех пор, пока сверху все не стихло. Остался лишь шорох огня и треск балок. Только тогда, не оглядываясь, бросился к машине.

Если кто и выжил, не сможет нас преследовать. Ко мне подвязать взрыв в старом доме невозможно. Я оборвал след…

Жаль, что Ингота это не остановит. Но несколько часов мы выиграли.

Первая часть плана удалась, теперь мне предстояло понять, кого я нашёл. Было ли странное поведение моей женщины великолепной актёрской игрой, или же… это не Тэкэра?

Подбираясь к машине, я пристально всматривался в тёмные окна. Сверчки поскрипывали в траве, наполняя плотную тишину необыкновенной музыкой, но я слишком взволнован, чтобы прислушиваться к природе.

Сначала показалось, что девушки внутри нет. Салон был пуст, луна просвечивала насквозь, очерчивая свободные сидения, но потом я приоткрыл дверь и удивился.

Она была там. Сильно вздрогнула, когда столкнулась со мной взглядом, опустила плечи, наклонила голову. Вжалась в уголок, почти сползла на пол, чтобы ее не было видно с улицы, но продолжала кормить ребенка из бутылочки. Прижимала дочь к себе и тряслась, будто у нее лихорадка.

– Они все погибли? – шевельнула губами Тэкэра и перевела испуганный взгляд на горящий дом.

Я скользнул пристальным взглядом по её высокому лбу, на котором серебрились бисеринки пота, по бледным губам со следами крови от ранки, по дрожащим рукам… Девушка тряслась, как продрогший котёнок, но при этом держала ребёнка уверенно. Так, что становилось понятно – она не отпустит его, даже если от этого будет зависеть её жизнь.

Можно ли такое сыграть? Моя Тэкэра не осталась бы ждать, она воспользовалась бы моментом и попыталась улизнуть. Однажды у неё получилось, и девушка не упустила бы шанса.

Моя отчаянная, непокорная Тэкэра не опустилась бы на колени даже передо мной. Я сжал пальцами холодный кунай. Оставалось два варианта. Либо у девчонки амнезия, либо невероятное совпадение. Может, ли человек походить на другого, как две капли воды?

Минута прошла, а я всё давил изучающим взглядом и прокручивал в пальцах нож.

Надо выяснить всё наверняка.

– Жди ещё. – Заметив, что я убрал нож, девушка судорожно вдохнула, будто всё время, когда я рассматривал её, ждала смерти. Я добавил, предупреждая: – Если будешь слушаться, то выживешь.

Обошёл пылающий дом, всматриваясь в чёрные глаза окон. Если нам повезло, то «они все погибли», но я не верил в везение. Не теряя более времени, нашёл мычащего и пытающегося подняться любовника Тэкэры и, снова вырубив его, потащил к машине.

Сгрудив тело в багажник, хлопнул крышкой. До рассвета я буду знать всё точно, моя Тэкэра. Ты это, или злые духи решили посмеяться надо мной.

Джип уносил нас от пылающего дома, к которому не спешили ни люди, ни машины. Казалось, никому в этом унылом городке нет дела до пожара. Это хороший знак – у нас больше времени, чтобы раствориться. Я размышлял, где остановиться, чтобы вытрясти из тюфяка в багажнике всю правду, как неожиданно громко и пронзительно, сверля мозг, заплакал ребёнок.

– Заткни его.

Голос страшного человека звенел сталью.

Я дернулась, будто меня плеткой хлестнули по лицу, прижала Дару к груди, а потом почувствовала прилив гнева, способного уничтожить любого, кто попадется под руку.

– Нужно остановиться, – зашипела я и бросила в водителя взгляд волчицы. Если бы могла убить глазами – сделала бы это, не раздумывая. – Останови машину! – Что на меня нашло, не знаю, но сопротивляться порыву не могла. Пусть лучше убьет, чем я буду бояться каждого мгновения.

После пережитого стресса я не держала себя в руках – колотило и потряхивало, под горлом стояла жуткая горечь, а между ног ныло и пекло – хотелось в душ и под прохладное одеяло. Сейчас или разревусь, или наброшусь на подонка и расцарапаю ему морду голыми руками. Он лишил меня всего. Дома, спокойной жизни, надежды на будущее. Даже верности себе лишил! Вырвал мою гордость ловкими манипуляциями и теперь держит ее в кулаке и улыбается, как сытый кот.